Читать «Сказка — ложь!» онлайн - страница 11

Язон Валентин Марк Филипп граф де Верней, герцог д'Арвентиль

Он стоял напротив железной решетки, за которой кривилась от боли проклятая ведьма, но почему-то не ощущал ни малейшего удовлетворения от этого зрелища. В этот раз Конкордина вновь сменила обличие и, надо признать, сумела вызвать секундный отклик в очерствевшем мужском сердце.

Язон вспомнил свое пробуждение сегодня утром, и пальцы обеих рук рефлекторно сжались в кулаки.

Эту ночь, как и множество предыдущих, он провел без сновидений, и был уверен, что остальные обитатели замка тоже никогда не видят снов. А вот утро, впервые за все время с момента проклятия, встретило его сюрпризом.

Это было как наваждение. Когда-то очень давно (так давно, что он и сам забыл, когда это было) он посмел отвергнуть одну из самых знаменитых куртизанок своего времени. Сказал во всеуслышание, что на такой, как она, можно жениться лишь по большой любви или по большой глупости, а он, мол, не считает себя ни влюбленным, ни глупцом. И свидетелями этого разговора оказалась большая часть придворных, ибо дело было на королевском балу, приуроченном к очередному юбилею. Кто ж знал, что колдовство существует на самом деле, а проклятие оскорбленной женщины может иметь такую силу?!

При дворе Людовика давно ходили слухи про ведьм и тайные черные мессы, но Язон искренне считал, что все это не более чем бабские сказки, призванные пугать младенцев. Что ж, теперь он на собственной шкуре узнал, что значит быть проклятым ведьмой. Чертова колдунья прокляла его вместе с замком и тремя близлежащими деревнями, заявив напоследок, что однажды он признается ей в любви и будет умолять стать его женой, а до той поры быть ему и его людям раздвоенными: делить одну душу на два тела, не жить и не умирать в вечном ожидании на границе миров.

Что это значит, герцог так и не понял, но с тех пор его замок будто перенесся в какой-то другой мир, где на многие мили не существовало ничего, кроме этого леса, реки и замка. И все люди, перенесенные вместе с ним, перестали стареть. Дети оставались детьми, старики — стариками. Никто не рождался и не умирал. Но самое странное заключалось в том, что каждый раз, начиная с захода солнца и до самого рассвета, ни один из них не мог вспомнить, что же он делал ночью. И что бы не происходило в замке днем или ночью, на рассвете все чудесным образом возвращалось на свои места и замок выглядел точно так же, как и в первое утро после проклятья. Все обитатели просыпались на своих местах, в одной и той же одежде, все вещи оказывались нетронутыми, даже те, что накануне пытались сжечь или сломать, а вчерашние объедки вновь превращались в продукты, которые еще только предстояло использовать.

Сначала люди пытались уйти из заколдованного замка, но где бы их не застала ночь, просыпались они всегда в своих постелях. Это было и странно, и страшно, но Язон не привык сдаваться.

Правда, у каждого проклятия всегда бывает тайное условие, выполнив которое, можно все вернуть на круги своя. Вот и у этого оно было. Но звучало слишком уж невыполнимо. Ведьма пообещала, что если на пути Язона встретится женщина, которая полюбит его таким, как он есть, и любовь эта будет взаимна, то проклятие падет. Но тут же добавила, что будет тщательно следить за тем, чтобы этого не произошло. Да и в кого Язон мог влюбиться в заколдованном замке? В горничную? В кухарку? За все время пребывания здесь он ни разу не испытал даже физического влечения и уже начинал думать, что этот аспект жизни больше ему неподвластен.