Читать «Сказка про лосося...» онлайн

В одном уютном и глубоком море жил-был Лосось, который в прошлой жизни был художником. Конечно же, он ничегошеньки не помнил о своей расчудесной прошлой жизни, полной богемных развлечений и таких волшебных красок, которые природа никогда не создаёт сама и вместо этого оставляет удовольствие их смешивать только самым своим любимым художникам. Вместо этого Лосось помнил только, как появился на свет икринкой, как другие лососи о нём заботились, и что где-то среди того косяка, с которым он обычно путешествовал, могут быть его настоящие папа и мама.

Но, разумеется, той части великого художника, которым он когда-то был, которой удалось поместиться в разум лосося, было недостаточно всех этих насущных радостей и проблем. Наш Лосось пытался видеть мир так же, как и другие лососи, ведь он осознавал, что без этого ему не выжить. Когда с подводного неба спускались страшные хищные сети, Лосось старался уплыть подальше от центра косяка, чтобы его не поймали. А когда на подводном горизонте показывались страшные хищные рыбы, он старался, наоборот, держаться поближе к центру косяка, чтобы не окончить свою нехитрую жизнь в сомкнутых челюстях. Но большую часть времени жизни Лосося всё же ничего не угрожало, и еды в его уютном и глубоком море всегда было вдоволь, если ты лосось.

Поэтому время от времени в Лососе всё же просыпалось что-то художественное. На какую бы воду он ни смотрел – на мутную воду у самого дна, посеревшую от песка, взбиваемого теми тварями, которые, когда плавали, почему-то всегда возили по дну брюхом; на светлую и прозрачную воду у самого верха, вблизи той тонкой грани, за которую лососи обычно поднимались, только если их утаскивали страшные хищные сети; на зеленоватую, слегка светящуюся воду, полную микроскопических сладковатых цветков – всегда ему казалось, что за пределами этого набора красок должно быть и что-то ещё, что-то более пёстрое и яркое. Он никогда не видел никаких других цветов, поэтому не мог объяснить себе того, что он чувствовал. И когда он пробовал заговорить об этом с другими лососями, в ответ он слышал только: «Водоросли зелёные, вода синяя, а лосось серебристый и блестящий. Самый необычный цвет на свете у нас, друг. С этим ни один лосось спорить не будет. Не существует никаких других цветов».

В конце концов вопросы Лосося надоели его косяку, и тогда он стал чаще бывать один. Томимый желанием увидеть те цвета, о существовании которых он знал, хотя никогда их и не видел, Лосось становился всё более рассеянным и склонным к дальним прогулкам. Порой он отделялся от своего косяка на несколько дней и плавал в места, в которых лососи никогда не бывали, в надежде найти там что-нибудь не зелёное, не синее и не серебристое. Косяк быстро привык к его отлучкам и со временем перестал гадать, пока его не было, погиб Лосось или не погиб.

Всё чаще и чаще стал Лосось подплывать к неизвестным рыбам – не к лососям и не к хищникам – пытаясь разглядеть, какого же цвета у них чешуя. Но самые интересные рыбки уплывали прочь, не позволяя рассмотреть себя. Должно быть, они видели в намерениях отбившегося от косяка лосося что-нибудь недоброе. А те рыбки, которых ему всё же удавалось догнать, обычно оказывались в той или иной степени зелёными, синими или же серебристыми. «Никакого разнообразия! – горевал ничего не помнивший художник, переродившийся в теле лосося. – Где же во всей этой синей мгле может всё-таки крыться буйство красок?» Это выражение – буйство красок – молодой Лосось откуда-то знал. Поэтому он и верил, что где-то должны быть ещё и другие цвета, помимо зелёного, синего и серебристого. Ведь то, что он видел вокруг себя каждый день, никаким буйством красок назвать было нельзя.