Читать «Сказка про девочку Лею, короля Граба и великана Добрушу. Иллюстрации А. Шахгельдян» онлайн - страница 12

Граб прошлёпал на своей лягушке по завоёванному городу и, осмотрев его, усмехнулся. Он уже установил связь с Ашурбодом через кукушонка, и великан выполнял всё, что ему приказывала странная птица на ноге-деревяшке.

К полуночи Ашурбод приволок из леса четыре огромных столба и вкопал их по краям города. Пауки-крестовики от столба к столбу протянули свои паутины и скоро сплели над городом прочную сеть. Ашурбод таскал охапками хворост и укладывал его поверх паутины. Получилась крыша. Но этого Грабу показалось недостаточно, и он отдал команду обмазать её, а заодно и все четыре стены глиной.

Когда выглянуло солнце, то города-государства моликов не было. Не пламенели как прежде стёкла, не сверкали крыши. Вместо этого на месте весёлого города возвышалась безобразная и грязная коробка, а у оставленного в стене единственного входа стояли с дубинками хмурые грубы. Согнувшись, они глядели под ноги и что-то шептали. Из распоротых на спинах курточек торчали их котомки-горбы.

Солнце осветило и Ашурбода. Наработавшись за ночь, он сидел, привалившись спиной к стене замурованного им города, и солнечные блики играли на круглых щеках. Зло опущенные вниз углы губ вздрагивали. Он спокойно похрапывал. В отдушине его головы сидел, спустив вниз волосатые ноги, паук Мохнобрюх и не спеша обгладывал лапку кузнечика.

А что же сталось с Леей?

Она по-прежнему стояла с поднятыми вверх и приклеенными руками, одна в глухом фонаре каланчи. Но всё так же — двумя яркими солнышками — сияли её глаза, и поэтому в фонаре было полным-полно золотистого света. Девочка поглядывала на корзинку с ягодами, даже пыталась поддеть её ножкой — так ей хотелось есть. Лея не понимала, что же произошло, почему не пришла подружка, и всё ждала, когда же паук снимет с фонаря свои верёвки и освободит её. Но прошёл день…

А в это время мастера сидели вокруг бассейна. Руки их были связаны за спиной, и, чтобы напиться, приходилось вставать на колени и, перегнувшись через стенку бассейна, пить противную воду. Уйти они никуда не могли. Их охраняли молчаливые грубы, и мастера печально сидели в полной темноте. Если в первый день глаза их кое-что различали в темноте, то теперь от горя свет в них окончательно померк.

Старый Лат был тут же. Где Лея, он не знал, и это терзало его сердце.

Лицо мастера посерело и совсем сморщилось, седые волосы растрепались и торчали во все стороны. Впрочем, этого никто не видел, кроме грубов, которым было всё равно.

— Нам никогда больше не увидеть солнышка, — сказал кто-то, сидящий рядом с Латом. — Если бы мне разок глянуть на солнце, я бы стал сильным и не боялся бы грубов-разбойников.

И старый Лат ответил:

— Да, да. Нельзя жить беспечно, если рядом с добром уживается зло, если сильные обижают слабых. Надо уметь постоять за себя.

— Ах, мне бы только взглянуть на солнце! — повторил тот же молодой и тоскливый голос и замолк, потому что знал, что сейчас с голубого неба вовсю светит ласковое солнце, но ни один луч не может проникнуть сюда, под сырую крышу.