Читать «Синий» онлайн - страница 76
Макс Фрай
В триста девятнадцатом кабинете следователь Донатас пишет сообщение сыну: «Был неправ, поступай, куда решил, чем смогу поддержу»; в триста первом уборщица Аста откладывает в сторону швабру, встает на цыпочки, неуклюже кружится под одной только ей слышную музыку и обещает себе: «Все-таки запишусь на танцы, и ничего не стыдно, я научусь»; в кабинете номер триста тридцать один системный администратор Андрей решительно заходит на сайт воздухоплавательного клуба и покупает два билета на полет в корзине воздушного шара по девяносто девять евро за штуку, ошарашенный собственным безрассудством, смущенно думает: «Ребенок об этом третий год мечтает, а я все бурчу: дорого, дорого, – нельзя быть таким жадным мудаком».
В общем, хорошо, что лифт так долго едет, вот что я вам скажу.
Считается, будто одним своим присутствием я пробуждаю в людях все самое лучшее; на самом деле это, конечно, полная ерунда. Хотя бы потому, что нет никакого «самого лучшего», «самого худшего», «самого среднего»; всякий человек – сложная смесь, в которой все компоненты одинаково важны. Поэтому мое присутствие пробуждает не какое-то абстрактное «лучшее», а просто самого человека. Того, кто обычно беспробудно спит в наскоро сколоченном склепе, именуемом «зрелой сформировавшейся личностью», а должен бы жить.
Собственно, именно поэтому многим, включая лучших друзей, я кажусь совершенно невыносимым, утомительным, безжалостным к людям и слишком требовательным к ним. Хотя от людей мне всего-то и надо – чтобы они были, а не вяло прикидывались существующими, остальное – на их усмотрение. Терпеть не могу небытие, особенно вот такое – неочевидное, подлое, трусливое, тщательно замаскированное под якобы жизнь.
Лифт наконец останавливается на вымышленном четвертом этаже, дверь открывается, я выхожу, и меня тут же заключает в объятия инспектор Граничной полиции Таня.
– С авоськой пришел! – восторженно вопит она. – С авоськой на шее! Ты прекрасен, как звезда!
Обычно Таня ведет себя гораздо сдержанней. Похоже, кратчайший путь к сердцу женщины – две недели с нею не видеться, а потом вдруг явиться нарядным, при полном параде. Всегда это подозревал.
– Глупый белый человек, – укоризненно говорю я. С Татьяной такие штуки отлично работают, за каждую цитату из Джармуша она прощает мне примерно полсотни грехов, точнее, тех моих добродетелей, которые почему-то кажутся ей грехами. – Сама ты авоська. А вокруг моей шеи элегантно обернут драгоценный лоскут от Сети Счастливых Случайностей. Вчера пришлось заново их плести, и я вдруг подумал: сколько можно бесплатно пахать на благо не подозревающего об этом благе человечества? Мне самому тоже обновки нужны. Отличный, по-моему, вышел шарф, для лета вообще идеальный: из-за дырок шее не жарко.
– Но зачем тебе летом шарф?
– Чтобы на ветру красиво развевался. Потому что у меня не всегда есть настроение красиво развеваться на ветру целиком, – объясняю я, деликатно отцепляя Татьянины руки от шарфа, который она явно решила примерить. – Так и скажи, что тоже хочешь такой.