Читать «Символы распада: роман» онлайн - страница 204

– Как это изменил? – не поверил Дронго.

– А вот так, – сверкнула она глазами. Было видно, что ей нелегко. – С женой этого стервеца Волнова мне и изменил. Думал, я ничего не узнаю. Весь поселок над нами смеялся. У нее только кожа и кости. Вы бы ее рожу видели. А он с ней в лес ходил. Их там и застукали. Вот тогда я назло ему и пошла к Волнову. И потом уговорила его выстрелить в машину. Он ведь не хотел стрелять. Вот тогда я ему про его жену и рассказала.

Дронго сидел потрясенный. Он вдруг понял, что ситуация с хищением в Научном центре была еще и драмой сразу нескольких семей. Драмой, о которой никто и ничего не знал.

– Мы этого не знали, – сказал он.

– А вам и не нужно было знать. – Она отвернулась к стене. Было непонятно: то ли она плачет, то ли смеется.

– Маша, – позвал Дронго, – согласитесь, что так нельзя.

– Ну да, – сказала она, не поворачивая головы, – вам легко говорить. А мне, думаете, было легко? И с этим Волновым. И с Хорьковым, черт бы его побрал! Вечно эта жирная кожа. И изо рта несет, как из помойной ямы. Я должна была все время слушать его дурацкие рассказы.

– Ему Ревелли предложил украсть заряды?

– Он. И итальянец еще, этот переводчик. Они рассказывали, что есть богатые арабы, которые готовы платить десятки и сотни миллионов долларов. Хорьков хвастался, что будет самым богатым человеком в мире.

– Они ничего не говорили про этих арабов?

– Ничего. Ревелли все время торопил, просил, чтобы в августе у него уже были заряды. Рассказывал Хорькову про этих арабов. Они все чокнутые на своей ненависти к американцам и европейцам, особенно к французам. Ревелли и Хорьков все время над этим смеялись.

– Еще что-нибудь помните?

– Нет. Больше ничего. Они договаривались увидеться в Америке, в сентябре этого года. Ревелли еще смеялся и говорил, что с Америкой наверняка ничего не случится.

– Как же вы могли жить с таким типом?

– А что мне нужно было делать? Остаться с подлецом Никитой, который мне изменил? Или с подлецом Волновым? Кому я была нужна? Кому? Вот и вы на меня все время волком глядите. И стервой все время называете.

У нее снова дернулись плечи.

– Ты меня извини, – попросил Дронго. – Я, кажется, был не прав.

– Ладно, – отмахнулся она, – что это вы опять ко мне на «ты» стали обращаться. Вас и не поймешь, когда «ты», а когда «вы».

– Видимо, когда я нервничаю, называю на «вы», а когда спокоен, на «ты». Или наоборот, я даже не замечал. Ты меня все равно извини.

– Меня посадят?

– Думаю, да.

– Надолго?

– Не знаю. Но, учитывая, что ты нам помогала, наверно, не очень. Но сидеть придется. Может быть, и много.

– Много, это сколько? Год, два?

– Нет. Лет десять или двенадцать.

– Так много?

– Да. Не меньше.

– Значит, я из тюрьмы старухой выйду? – спросила она с каким-то внутренним надрывом.

Он молчал.

– Значит, все, – сказала она, – значит, Париж – это последнее, что я увидела в своей жизни. Был, говорят, роман «Увидеть Париж и умереть».

– Так, кажется, говорили про Лондон.

– Какая разница. У меня Париж.

– Париж, – повторил он. – Может, мы все видим его в последний раз.