Читать «Сибирская сага. История семьи» онлайн - страница 46

Правда, я никогда не отличалась хорошим аппетитом. Мама всегда заставляла меня есть, потому что я часто об этом забывала или просто не хотела. Когда я была маленькая, мама звала соседскую девочку Настю, усаживала нас за стол и кормила. У Насти всегда был хороший аппетит, а во время еды на нее было приятно смотреть – она ела с большим удовольствием, вкусно, красиво и очень аккуратно. Выходила из-за стола чистенькая (а не чумазая, как я), радостная и говорила: «Спасибо». Глядя на нее, и я что-то съедала за компанию. Мама радовалась, нам с Настей тоже было весело. В новой семье была свобода – есть меня не заставляли.

Моя двоюродная сестра Галинка была на год младше меня, однако на ней было много обязанностей по дому. С моим приездом ей стало полегче и повеселее. Теперь мы делали всю работу вдвоем, а у тети Али появились две маленькие нянечки – Шурик был младше нас, а Ниночка совсем маленькая. Но я не жаловалась. В доме было всегда шумно, скучать не было времени. Зато ночью, когда все засыпали, я тихонько плакала, укрывшись одеялом с головой. Мне было жалко маму и себя. Почему мы не вместе, почему мамы нет рядом, как у всех моих знакомых детей? Где моя мама, что с ней? Я ничего не знала.

Тетя Аля, очень нежная, ласковая, все время чем-то болела и лежала в своей спальне в постели. Приходила пожилая женщина, готовила нам еду и уходила. Всю работу по дому выполняли мы с Галинкой, как могли и как умели. Наверное, справлялись плохо, ведь мы были еще совсем маленькие. Взрослые же нам поощрительно говорили, какие мы большие и какие молодцы!

По субботам мы всей большой семьей ходили в баню – на ипподроме была общественная баня для всех жителей. Обычно ходили в нее целыми семьями или по две семьи по очереди. Мылись в так называемых «шайках» – что-то вроде деревянных тазов. Если приходили мыться сразу две или три семьи, это было необыкновенно весело, даже взрослые вместе с нами забывали о невзгодах. В бане стоял шум, визг, хохот. Дети играли, обливались водой, шлепали друг друга березовыми вениками. Это были лучшие дни нашего детства, мы снова чувствовали себя совсем маленькими и шалили без оглядки. Взрослые нас не останавливали, веселились вместе с нами.

Иногда мы собирались у кого-нибудь дома. Старшие дети рассказывали смешные, а чаще страшные истории. Почему-то дети гораздо больше любят «страшилки», чем веселые и смешные истории. Как правило, звучали рассказы про «черную, черную дверь» и «черную, черную комнату», в которой стоит «черный-пречерный гроб», а в нем «черный-пречерный мертвец». Мертвец встает и бежит за героем! Конец истории мог быть разный – как решит рассказчик.

Я молча слушала эти «страшилки», не всегда понимая их. Слово «шайка» воспринималось мною как «шайка в бане», а не как сборище бандитов. Я не могла понять, почему шайка, в которой меня мыли, бежала за кем-то, размахивая саблями и револьверами. Когда я вспоминала эти «страшилки», меня охватывал ужас, особенно перед сном. Я ежилась от мурашек, бежавших по телу, и, как ни странно, быстро засыпала.