Читать «Сибирская любовь» онлайн - страница 365

Почему-то от ее слов у меня по спине пробежали мурашки.

Тем временем, спокойно раздвигая толпу, на крыльцо, как луна, взошла Вера, про которую я, как всегда, успела позабыть. При виде ее по толпе пролетело что-то вроде шелеста. Стало понятно, что все знают про ее отношения с Печиногой и вроде бы еще что-то, чего не знаю я. Выступление Веры было предельно коротким. Она сказала две или три фразы, которые я не могу повторить (они были подозрительно похожи на заклинания) и которые каким-то неведомым образом разом умерили градус шторма едва ли не вполовину. Но тут, размахивая ружьем, что-то завопил мужик, которого Вера указала мне, как Никанора. Даже на фоне собравшегося сброда он выглядел совершенно рехнувшимся. Дубравин с воплем: «Никано-ор!» – едва ли не ласточкой кинулся в толпу, пытаясь предотвратить неизбежное.

Далее последовала безумная сцена в стиле «Умри, несчастная!!!»

Полицейское расследование идет полным ходом, и все видели одно, но я до сих пор не уверена, что в Веру (в инженера) стрелял именно Никанор. Никанор, впрочем, тоже выстрелил, но смотрел он при этом куда-то в сторону и туда же стрелял. Перед самым выстрелом Печинога резко шагнул вправо и заслонил Веру собой. Упали они вместе. В толпе закричали. Баньши жутко завыла и попыталась заползти на упавшего хозяина и прикрыть его своим телом. К крыльцу разом бросились я, Николаша и откуда-то взявшийся фельдшер. Я сразу же поняла, что Вера без памяти, но от пули не пострадала, и велела Мефодию отнести ее к саням. Фельдшер и Каденька склонились над инженером. (Баньши отошла в сторону и сразу же легла с мертвым выражением на морде. Зрелище душераздирающее, но на нее никто не смотрел). Николаша стоял на коленях, держа голову Печиноги, кривил рот в сардонической улыбке и сказал странную фразу, которую я не поняла, но запомнила: «Ему бы понравилось, даже если б и выбрать мог. Он так и хотел».

На губах инженера пузырилась кровь. Он пришел в себя всего на мгновение, отчетливо сказал: «Все тебе… Вера моя…» – и умер. Я разрыдалась. Каденька грызла платок и выплевывала клочки.

Внезапно Надя, дикая и прекрасная, как лесная кошка, выскочила из саней, вспрыгнула на перила и закричала в толпу резким пронзительным голосом (напомнившим мне голос матери):

– Иван Парфенович умер! Матвей Александрович убит! Вера вот-вот ребенка потеряет! ВЫ – ЛЮДИ ЛИ?!! ВЫ ЭТОГО ХОТЕЛИ?!!

Рабочие явно были потрясены произошедшим. Толпяной угар гас в их глазах, каждый силился понять, как же это все получилось. Задние ряды потихоньку расходились.

Откуда-то в толпе образовалась Машенька Гордеева. Рабочие от нее пятились, как от привидения, и вокруг гордеевских саней сразу стало пусто. Увидев отца неживым, Машенька не стала голосить (я, честно, этого опасалась, боялась, что у самой нервы не выдержат), а просто замертво повалилась рядом. Я попросила все того же Мефодия уложить ее рядом с Верой, но тут прибежал Дубравин, который гонялся за Никанором, но не догнал (или не сказал об этом), и принялся вокруг Машеньки хлопотать. Я вздохнула с облегчением и пошла к Вере.