Читать «Сибирская любовь» онлайн - страница 321

– Иноверец – змеюка узкоглазая! Рассадил кругом своих родственничков!

– Сидят аспиды, ухмыляются! Тянут последний рубль у трудового человека!

– Инженер за каждый чих штраф дерет!

– Нормы каждый год повышают, а деньги – те же!

– У меня жена три дня при смерти лежала, так Печинога мне за неделю вычел!

– Да вспомни, ты после жениных похорон две недели без просыпу пил…

– Вот я и говорю, им наша жизнь, что трава придорожная. Растоптать не жалко.

– Да погодите вы, дайте хозяину сказать!

Петя задумался, посмотрел поверх толпы, словно вспоминая что-то.

– Наверное, было бы разумным в чем-то улучшить условия труда. Где-то снизить нормы выработки…

– Правильно!

– Ура молодому хозяину!

Внезапно в задних рядах толпы образовалось какое-то смущение и коловращение народа. Раздвигая людей, к крыльцу лавки прошел инженер Матвей Александрович Печинога. В полушаге за ним, сторожко оглядываясь, следовала Баньши. Даже ступенька, на которой стоял Петя, не уравняла их в росте. Инженер глядел сверху вниз, говорил спокойно и медленно, словно вразумляя ребенка:

– Что ж вы говорите-то такое, Петр Иванович? Будто не знаете, как они вас сейчас поймут. Чтоб можно было ничего не делать, и деньги на водку не переводились – вот их мечта. Вы нынче двумя словами напортачите, обнадежите их, а после отцу вашему весь сезон расхлебывать. Да и что за блажь? Никогда вас приисковые дела, а уж тем паче положение людей не интересовало. Было б не так, может, и аварии той, осенью, не случилось. Что ж теперь? Дешевой популярности захотелось? Шли бы вы лучше домой или уж в трактир. Там вам самое место.

Выкриков не было. Напряжение слишком велико. В толпе молчали. Лишь кто-то мучительно застонал сквозь стиснутые зубы. Казалось, волна ненависти сейчас захлестнет всех. У Баньши шерсть на лохматом загривке поднялась дыбом, словно под ветром, почти скрыв короткие треугольные уши.

Топот копыт барабанной дробью пронесся в мерзлом от злобы воздухе.

Мужчина осадил коня, спешился, с небрежной уверенностью бросил кому-то поводья. Через расступившуюся толпу, не торопясь, поигрывая хлыстиком, прошел к месту действия. Огляделся с деланным удивлением.

– Петя, друг мой! Ты тут. А я тебя повсюду ищу. Что ж охота? Зайцы мартовские порскают как оголтелые, тебя дожидаются. А ты? Как всегда, с народом? О, и Матвей Александрович здесь? Мое почтение! Что ж за собрание?

– Да вот Петр Иванович вдруг ни с того, ни с сего взялся радеть за народное дело, – раздраженно сказал Печинога, не глядя на Николашу. – Берется судить об управлении прииском, отца прилюдно осуждает. Видите ли, слишком крут… Стыдно слушать! Уж вы бы, что ли, его укоротили, забрали отсюда к этим… мартовским зайцам…

– Я вам не позволю разговаривать со мной в таком тоне! – недовольно крикнул Петя и высоко вздернул подбородок. – Я не ребенок и не идиот!

Печинога выразительно пожал плечами.

– Господа, господа, давайте не будем ссориться, – Николаша картинно замахал рукой в замшевой охотничьей перчатке. – Петя у нас, конечно, известный либерал, а Иван Парфенович либерализмом отнюдь не страдает, но… Не надо бы вам, Матвей Александрович, прилюдно моего друга оскорблять. Культурные люди всегда имеют возможность договориться. И вовсе не обязательно делать это при всем честном народе, на пороге питейной лавки…