Читать «Серебряный век. Портретная галерея культурных героев рубежа XIX–XX веков. Том 2. К-Р» онлайн - страница 395

Павел Евгеньевич Фокин

«Родченко – фигура трагическая. С 1915-го по 1920-й год он создавал шедевры, намного опережая свое время. Я имею в виду его линейные геометрические построения, которые он начал делать где-то уже в 1916-м году. Совершенно неожиданно, в году двадцатом он перестал этим заниматься. Как отрезал! Взял в руки камеру, увлекся фотографией, стал делать портреты Маяковского, комбинировать фотографии, принес что-то новое в это искусство. Но как художник перестал существовать» (Г. Костаки. Мой авангард).

РОЖДЕСТВЕНСКИЙ Всеволод Александрович

29.3(10.4).1895 – 31.8.1977

Поэт, переводчик, мемуарист. Член «Кружка поэтов» (Пг., 1916). Член «Цеха поэтов» (до 1921). Стихотворные сборники «Гимназические годы» (СПб., 1914), «Лето (Деревенские ямбы)» (Пг., 1921), «Золотое веретено» (Пг., 1921), «Большая медведица» (Л., 1926), «Гранитный сад» (Л., 1929) и др. Книга воспоминаний «Страницы жизни» (М.; Л., 1962; 2-е изд., доп. М., 1974).

«Он был общителен, постоянно стремился к новым впечатлениям, к новым людям и вместе с тем любил свою комнату, природу, уединение… Он жил обычно в небольших комнатках. Удивляли чистота и порядок всюду и во всем – на рабочем столе, на книжных полках, на постели и на полу. Свои книги Рождественский любил как подлинный библиофил, с удовольствием показывал редкостные издания. Поражала широта его интересов: история, живопись, скульптура, музыка, литература, научные открытия. С увлечением наклеивал он вырезки из журналов и газет в различные альбомы… Тут были характерные пейзажи, знаменитые сооружения, портреты исторических деятелей, писателей, художников, музыкантов, актеров – в ролях и в жизни. Особое внимание Рождественского привлекали театральные костюмы, потому что он любил театр, ценил художников „Мира искусства“ и среди них работавших для театра.

Рождественский не играл ни на каком музыкальном инструменте, но музыку очень любил, часто бывал в концертах, слушал у себя дома граммофонные пластинки, посещал дома знакомых музыкантов и композиторов. Поэзия и музыка в его восприятии сливались с природой воедино» (В. Мануйлов. Записки счастливого человека).

«Огромная комната в три окна.

Налево на стене кругликовский портрет Михаила Кузмина. Три шкафа с книгами. Старинное бюро – сколочено и склеено, без одного гвоздя, еще при крепостном праве. Ширма, как у кровати девушки… На одном из шкафов – рюмочка с засохшим цветком. У железной печи посреди комнаты (последний вид „буржуйки“) стол с бархатной скатертью. Просторно.