Читать «Сергеев Виктор. Луна за облаком» онлайн - страница 21

— Что ты мне мозги забиваешь?—- не выдержала Фаина Ива­новна. — И то, и это. Тебя послушаешь, так оба вы с Софьей навроде как сговорились. Очень уж грамотные. Объяснят и разъяснят, чего хочешь. Одна вот такая же образованная трех кошек держала. Я ее спрашиваю: «Ну зачем вам столько кошек?» Так ты, что думаешь? Нашла для каждой свою причину. Один кот у нее на даче мышей поел — заслужил жительство. Другого ей еще котенком подброси­ли — грех прогнать. А третья... та привязалась к подкидышу, уж так привязалась! Жалко гнать, нельзя. Развелась на даче целая се­мья кошачья. И всему объяснение есть. А если вдуматься? Блажь одна. Только и всего. А ты говоришь мне: «Познать жизнь».

Тяжело было слушать Фаину Ивановну в трудный для ее жиз­ни час. И то смешное, о дачных кошках, и то горькое, что вызвано отъездом дочери,— все как-то сплелось и спуталось у нее.

Через два дня Фаина Ивановна получила от Софьи телеграмму. Вскоре пришло и письмо. О письме она не сказала Григорию.

Глава третья

В выходной Григорий занимался с накладными, актами, фактурами и лимитными карточками. Осточер­тело. А куда денешься? Старший прораб — лицо материально-ответственное. И строительство веди, и снабжением занимайся. Раньше на участке служил хозяйственный десятник. Сократили. Не положено. А старшему прорабу, выходит, положено по уши увязнуть в снабжении?

Была бы с ним Софья, вот сию минуту была бы... Само собой, от­влекала бы от фактур и накладных. А так... никто не отвлекает, сиди, сколько душе угодно. И никто не ворчит. Никому нет никако­го дела.

Вроде как осиротело все тут. Не только он, Трубин, осиротел, а и обстановка без Софьи, без хозяйки, тоже осиротела. И на все смотрится какими-то другими глазами, будто ты уж и не у себя в

комнате.

Нет ее... Нет ее, Софьи. Будто отовсюду — с потолка, со стен, с пола, от дверей и окон — кричат ему, предупреждают, напоминают о случившемся. Хоть на улицу выходи, иди, куда глаза глядят. Пусть тебя обдувает ветер, сечет дождь, обжигает солнце — лишь бы подальше от крика: «Нет ее... Нет ее!»

Отложил бумаги. Сидел, закинув руки за голову.

В дверь постучали.

— Да!

Оглянулся Григорий и встал удивленный. Бригадир Бабий! Ви­деть Бабия приходилось только на строительных лесах, в транше­ях и никогда — здесь, у себя дома. Поэтому как-то непривычно.

— Привет хозяину!— сказал Бабий, втискиваясь в комнату.— Вы одни?

— Да вот ковыряюсь... с приемными актами.

— A-а. Помешал сильно?

— Не-ет. Я уж собирался кончать с этим. Присаживайтесь, Георгий Николаич.

— Присяду. Спасибо.

У Бабия покатые вислые плечи, крупные в ссадинах руки. Но голова маловата. Может, она и не маловата, а так казалось из-за то­го, что сам он уж очень высокий и плотный.

— А я со своими спичками, Григорий Алексеич! Не прогоните?

— Какими еще спичками?

— Туманно, значит?— гость ухмыльнулся.— А я такой уж. Люблю выражаться красиво. Прихожу в магазин: «Спички есть?»— «Нет, гражданин». Я еще: «Спички есть?»—«Сказали же вам — нет!» —«Ха,— говорю,— как же «нет». А это что?»