Читать «Село Далекое» онлайн - страница 2

Но вот мало-помалу, среди добродушных фраз, у спорщиц стали проскальзывать и сердитые, колючие обороты речи. И тем острее они становились, чем дальше отклонялись женщины от основного предмета разговора. И, вероятно, безобидный спор мог бы окончиться настоящей ссорой. Но тут распрямилась женщина со шрамом на лице, стряхнула с рук сверкающие на солнце капли воды и негромко сказала:

— Бабы, довольно.

Голос у нее был очень низкий, мужской. Услышать ее слова могли только некоторые ближайшие к ней женщины. Однако сразу словно шелест ветра пробежал над плотиной — и все стихли. Вырвались отдельные, не остывшие еще слова у самых несдержанных, а потом стали слышны только стук вальков и всплески воды. И женщина со шрамом тоже наклонилась к воде и принялась работать вместе со всеми.

Отойдя от плотины, я спросил первую встреченную и немного знакомую мне старушку, что это значит. Та рассказала, что женщину со шрамом зовут Дарьей, что в первые же дни войны ушли от нее на фронт муж и два сына и все трое погибли в боях под Ленинградом. А она сначала все ждала и надеялась, что похоронные — это ошибка, что вот-вот получит она письма, а потом кончится война и вернутся в дом все: и муж и сыновья.

Но дни и месяцы проходили, а писем больше не было. И тогда Дарья поверила, поверила с той же силой, с какой прежде не хотела верить. А война продолжалась, и чуть не каждую неделю кто-нибудь на селе получал похоронные. И тогда Дарья пришла в правление колхоза и сдала в фонд обороны все, что имела: и свою избу, и корову, и птицу, и огород, и личные вещи, и трудодни, что заработала, а сама ушла в город. И более двух месяцев никто не знал, где Дарья и что с ней. А потом прислала письмо уже с фронта. В нем о себе она почти ничего не писала, только передавала приветы родной земле и знакомым и еще просила не забывать ее, отвечать на письма. Но после этого сама не прислала ни единой весточки.

А когда кончилась война, вернулась Дарья домой вся в шрамах и рубцах от многочисленных ранений. Шесть орденов и медалей было на ее сержантской гимнастерке. Все время в тылу у немцев выполняла задания командования Дарья и оттого не писала.

Подарил колхоз ей новую избу и месячную телку, давали дойную корову — отказалась Дарья, не взяла. Очень любят и уважают Дарью колхозники.

И когда старушка закончила свой рассказ, мне не захотелось возвращаться в село, потянуло обратно в поле, подумать, осмыслить услышанное. Я свернул к мосту.

По обе стороны тропинки высились сизые ржи. Они цвели, и сладкий их запах, казалось, окутывал меня а связывал движения. Я упал в росную траву, обочь тропинки, и долго лежал, глядя в глубокое синее небо. Оно становилось все темнее, все ниже припадало к земле, и запах цветущей ржи путал все мои мысли. Я лежал не шевелясь, не ощущая, как проходит время, и, заметив в черном небе над головой блестящую звездочку, понял, что наступила ночь.

Тогда я поднялся и пошел обратно. Летняя ночь не бывает слишком темной, и еще издали, на подходе к селу, я увидел на мосту силуэт мальчика-подростка в широкополой соломенной шляпе, такой, какие не носят в Сибири. Я его видел и утром — он, пастушонком, гнал в поле стадо телят.