Читать «Секрет забастовки» онлайн - страница 14
Джек Паркер
— Я согласен сейчас хоть в аду.
Не один только холод: и недосып, и эта темная, жуткая, липкая ночь — все заставляло нас мечтать о солнечных теплых лучах. Мы шли все вперед и вперед; казалось — часами; на самом деле, вероятно, не больше часа, и тут случилась с нами забавная штука. Мы обязаны были этим змее.
Издалека мы услышали шорох приближающегося автомобиля.
В этот час ночи слышно на страшно большом расстоянии; верно, машина была за сотни метров, когда мы услыхали ее. Громче и громче стрекотал мотор; скоро луч автомобиля догнал нас. Сноп света прыгнул на двух утомленных бродяг с заплечными мешками, и вдруг — о, чудо из чудес! — заскрипели тормоза. Скрипнули еще разок, и машина остановилась впереди нас.
— Не копы ли это? — прошептал Томми.
Нет, это были не они.
— Что это вы тут делаете, ребята, в три часа ночи? — услышали мы голос.
— Мы лунатики и бродим во сне. И если б вы нас не разбудили, мы бы все продолжали идти и спать.
— Так, я вижу. Знаю, как спят с заплечным мешком. Полезайте сюда, ребята, если хотите. Мне еще две-три сотни миль по пути к Чикаго.
Никогда в жизни не слыхали мы таких чудесных слов. Мы забрались на заднее сиденье. Мешки соскользнули с наших плеч; мягкое сиденье точно вылеплено было специально по нашим телам, и, прежде чем мы успели заметить это, мы крепко спали.
Солнце, о котором мы столько мечтали ночью, разбудило нас, хлынув в окна. На миг мы обалдели. Потом нам вспомнилась ночь. Толчки машины помогли нам очнуться. Человек у руля обернулся, улыбнулся нам и замедлил ход. Он нашел место, где заправить автомобиль.
Томми схватил меня за руку.
— Ты заметил? — шепнул он мне.
— Индеец!
Это действительно был индеец. Ни перьев, ни боевой раскраски, ни пестрых одеял, ни цветной бахромы. Но мы видели, что это индеец. Это был первый индеец, которого мы повстречали.
— Позавтракать хотите?
Он держал в руках сумку. Не дожидаясь ответа, он вытащил несколько бутербродов с кровяной колбасой. Они пахли пирожным для нас, привыкших к сырым фруктам и овощам (когда удавалось достать их). Покончив с бутербродами, мы снова взглянули на нашего друга-индейца. Он принялся болтать, запуская снова машину.
— Ребята, — сказал он, — вы видите, что я индеец, и, верно, диву даетесь, что занесло меня так далеко от дома — от моей резервации,—добавил он, улыбнувшись. — Может быть, вам покажется странным, но я здесь очутился по той же причине, что и вы. Нет, можете не объяснять мне, что вас сюда принесло. Я знаю. У вас нет ни дома, ни места, куда приткнуться. И у меня их нет, как нет у миллионов людей.
Мы с Томми взглянули на него с изумлением.
— Я работал всю жизнь. С детства — никогда я не жил в резервации. Я вырос в Буффало. Там я научился класть кирпичи и построил немало хороших домов и зданий. Но это было давно. Много лет уже я не работал на стройках.
Томми сказал:
— Да, я знаю. Мой дядя тоже каменщик.
— Я не знал, что мне делать. Ни работы, ни денег. Мне ничего не осталось, как бродить из города в город, искать работы.
