Читать «Святой Георгий и гунны» онлайн - страница 3
Мурад Эскендерович Аджи
…Теперь уже и не скажешь, когда впервые услышал его имя. То было в далеком детстве, о святом Георгии рассказывала бабушка, называя его «нашим святым». Моя русская бабушка, Екатерина Ивановна, ввела меня, пятилетнего мальчишку, в его мир, от нее узнал это имя. Возможно, «наш святой», прямо не говорила, не помню, но на всю жизнь усвоил – он «наш защитник». Самый главный в мире святой. Победоносец.
Чей «наш?» Спросить уже не у кого, бабушки давно нет с нами. Осталось ощущение тайны, которое до поры до времени дремало где-то в подсознании, никак себя не проявляя.
Сейчас, оглядываясь назад, вижу, в истории с Георгием ничего не происходило случайно. Потому и давалось всё непросто, с напряжением. Чтобы прочитать и осмыслить тайнопись его жития, его эпохи, понадобились годы. Поездки, неожиданные встречи, экспедиции, работа над новыми рукописями, даже неудачи «подпитывали» главный труд моей жизни.
Опыт, мудрость пришли не сразу, долгой оказалась дорога к Георгию. Мои книги, как вехи, отмечают путь к нему. В этом многолетнем странствии постепенно открывалась взаимосвязь событий, их начало и конец в картине Времени.
Так сказал один из читателей о моих поисках.
И в самом деле, постичь тайнопись жизни святого Георгия было непросто. Трудности преодолевал терпением и болью. С каждой новой публикацией все острее чувствовал ответственность за любое сказанное слово. «Полынный мой путь» – так назвал очередную книгу, а это 960 страниц текста. Она стоит в ряду с «Азиатской Европой» – еще 1128 страниц.
Полынный мой путь…
Сейчас понимаю, в то далекое странствие позвал меня голос крови. Зов у нее особенный. Удивительный. Слышимый через века! Он передается по наследству, каждому человеку. Теперь твердо знаю, кровь, переходя от отца к сыну (и так из поколения в поколение), помнит прошлое. И когда она просыпается, зовет, происходит невероятное! Кровь та стынет в жилах, ею обливается сердце, воспламеняется память, ее восторги рвутся наружу.
Кровь, которая кипит и которая вещает, и ее понимают лишь двое – ты и она.
Что-то подобное случается, но не часто. И это, похоже, случилось со мной. К тому времени я был увлечен страницами собственной родословной. «Кто есть я? Что есть мои корни?» – эти вопросы доступны каждому. Они, собственно, и увлекли меня в мир Великой Степи…
Я родился и вырос в Москве, окончил университет, защитил диссертацию, а жил со знанием того, что предков и родственников у меня нет, что наш род затерялся где-то на дороге времени. Осталась лишь фамилия, которая началась после 1917 года.
Прошлое жило в подсознании, среди догадок, рождая порой чувство одинокости и неуюта. А почему, не понимал. К счастью, тогда и заговорил голос крови – тихо, едва слышно. Голос, не знакомый прежде, мягкий, распевный, родной, он наполнял душу радостью. Я прислушивался, как мог, боясь пропустить даже единое слово.
