Читать «Своевольная принцесса и Пегий Принц» онлайн - страница 44

Последним встал Стратеджи Видящий, Герцог Бака. Позади сидели его жена, побелевшая лицом, и сын, а глаза Канни Видящего были так черны, словно из них ушла вся жизнь. Стратеджи начал речь с того, что говорит не только за себя, но и от лица своего сына Канни, которому быть Герцогом Бака в свой черед. Его желание и желание всего их рода — в том, чтобы Шесть Герцогств не были разделены междоусобицей, но оставались сильны в своем единстве. Ибо никто в его семье, подчеркнул он, не любил ничего более своей родины. Процветание всех людей, сказал он, куда более важная цель, чем чьи бы то ни было амбиции, и поэтому он преклонит колено перед Чарджером, законным королем, которого выбрал в наследники его брат. И тогда, ко всеобщему изумлению, его сын поднялся с места и тоже преклонил колено рядом с отцом, склонив свою голову перед соперником.

Король Чарджер, более не Король-в-Ожидании, принял эту присягу, сначала побелев настолько, что пятно на его лице походило на черную плесень на белом сыре, а затем покраснев, чувствуя, как бьется кровь в висках. Ибо своим жестом оба — и Герцог Стратеджи, и его сын Канни — завоевали признание всего двора, который воспринял его как благородную жертву уважаемых людей. Вот так вышло, что, уступая трон своему сопернику, Канни и его отец завладели сердцами даже многих из тех, кто не жаловал их раньше.

Кто-то говорит, в тот момент Канни и покорил сердце Леди Уиффен. Сомнительный это сюжет для любого менестреля, ибо откуда известно, в какой момент сердце леди склоняется к сердцу лорда? Редбёрд предостерег меня от этого, одобрив только утверждение, что все выглядело именно так, потому что на пиру в честь нового короля она уселась рядом с наследником герцогства Бак, хотя ей было предложено почетное место по левую руку от Чарджера. Странный это был праздник, так как тот, кого чествовали, не мог отвести глаз от отвергшей его дамы, а гости его стола все еще скорбели о потере своих Уит-зверей, говорили мало, ели и того меньше. Не самый многообещающий знак для предстоящего славного правления, и так оно и вышло.

Итак, Король Вирайл умер с приходом весны, а на Спрингфест Чарджер уже надел корону на свое отягощенное Уитом чело. Но с удлинением светлых дней правление нового короля не процветало, а словно бы иссыхало. Затяжные холодные дожди проливались в почву, которой давно бы пора прогреться. Все, что успели посеять, сгнило на корню, а прибрежные штормы застопорили торговлю, товары задерживались или успевали испортиться в пути. Некоторые менестрели позже споют, что такая ужасная погода предвещала все, что случится в дальнейшем, но по правде, как завещал мне говорить Рэдбёрд, это была всего лишь погода, которой нет дела до дел человеческих.