Читать «Светские преступления» онлайн - страница 44

Утром 9 сентября церковь Святых Сердец Иисуса и Марии едва могла вместить всех желающих. С обеих сторон алтаря стояли громадные букеты белых цветов. В который раз люди съехались со всех концов света, чтобы отдать последнюю дань одному из некоронованных королей Нью-Йорка. Суммарная стоимость тех, кто явился на погребальную службу, без труда покрыла бы национальный долг.

С Патмоса, опоздав из-за погоды, прибыл Итан, на редкость крепкий и загорелый.

Бетти оглядела Ребекку — ее сандалии, расшитое восточными фигурками бирюзовое платье-рубаху, серебряные подвески до самых плеч — и прошептала мне на ухо: «Это еще что за явление? Разоделась, как для шабаша!» Взгляд ее переместился на Люциуса-младшего с его грушевидной фигурой и нарядом не менее легкомысленным, чем у жены. «А этот — вылитая мамаша!»

Служба вышла короткой: всего две надгробные речи. Одну произнес Гил Уотермен, другую — Чарли Каан. Оба высказались лаконично, но красноречиво и с чувством. И неудивительно, ведь Люциус был их другом. Джанина Джонс, певица-сопрано, по чистой случайности гостившая в Саутгемптоне у друзей, исполнила «Расе, расе, Dio Mio» Верди, а также «День и ночь» Коула Портера из числа наших с Люциусом любимых произведений.

Я заметила, что на Люциуса-младшего, за все время службы не проронившего ни слезинки, начинают поглядывать.

Моника не появилась. Я задавалась вопросом — почему, а когда хор запел «In Paradiso» из реквиема Форе, вообще отвлеклась и мысленно вернулась к сцене в кабинке. Что же все-таки там произошло? В самом деле этому есть разумное объяснение или я просто хочу так думать? На Монике был халат, на Люциусе полотенце, но если ничего предосудительного между ними не было, почему ее нет на погребальной службе?

Я сидела, окруженная друзьями и знакомыми, под сводами церкви, в которой отпевали моего мужа, и во мне поднималось, врезаясь в душу, как акулий плавник в океанскую гладь, новое чувство — гнев.

Люциуса похоронили под плакучей ивой на одном из участков Саутгемптонского кладбища. День был сырой, унылый, со свинцовыми небесами, предвещавшими дождь, — в точности такой же, когда Люциус умер. В такую погоду трудно дышать, жаждешь грозы, чтобы насытила воздух кислородом. Группа самых близких: я, Люциус-младший, Ребекка, Уотермены, Кааны, Бромиры и Итан, немного постояв у свежей могилы, направилась домой, где остальные приглашенные присоединились к нам для поминок. Вот это Люциус одобрил бы без колебаний — он обожал многолюдные вечеринки.

Ален устроил «шведский стол» и приготовил все для большого чаепития: заварку на любой вкус и всевозможные бутерброды, в том числе с помидорами (Люциус предпочитал их всем остальным). Впрочем, народ больше налегал на спиртное. Как обычно в таких случаях, за шампанским, разговорами и общей суетой все скоро забыли о том, ради чего собрались. Появились улыбки, раздался смех.