Читать «Светские преступления» онлайн - страница 147

И вдруг меня осенило. Чарли Каан!

Сказать о Чарли, что он не болтлив, означало ничего не сказать. Он открывал рот только тогда, когда иного выхода не было. В период моего пребывания у Каанов бывали завтраки, когда все, что я от него слышала, было «передай соль». Джун вечно жаловалась, что с ним можно говорить только о гольфе и фондовой бирже, что нет никакого интереса делиться с ним сплетнями, потому что они влетают ему в одно ухо и вылетают из другого. Такие люди умеют хранить секреты просто в силу того, что они не держатся у них в памяти. Главное, чтобы Чарли не упомянул о моей затее Джун. В этом он должен поклясться ни много ни мало жизнью.

Я позвонила Чарли с предложением пропустить вместе рюмочку и заодно обсудить один важный вопрос, и он пригласил меня в «Никербокер», членом которого состоял с юных лет (в этот закрытый клуб принимаются только коренные ньюйоркцы из наиболее богатых и влиятельных семейств). Мы устроились в одной из приемных этого почтенного заведения, с видом на Пятую авеню. Со стен на нас благосклонно взирали портреты членов клуба, ныне уже покойных.

Светская беседа не была сильной стороной Чарли, да и я, с аукционом на носу, не была к ней расположена, а потому прямо перешла к главному.

— Чарли, я хочу попросить тебя о большой услуге.

Пока я объясняла суть дела, Чарли молча потягивал дюбонне. Сухопарый, плотно упакованный в костюм-тройку с галстуком-бабочкой, он, пожалуй, более всего напоминал мумию. Я постаралась представить свою затею в самом невинном свете. За все время моего монолога Чарли не издал ни звука, и невозможно было сказать, доходит до него то, что я предлагаю, или нет. Потом он наконец раскрыл рот.

— Значит, ты намереваешься взвинтить цену, чтобы как следует ощипать графиню. Это незаконно.

Он был не так туп, как казался, старина Чарли.

— В строгом смысле слова можно расценить это и так, — признала я. — Но если взвинчивать цену за, скажем, подарок для Джун, кто будет знать правду?

— Я.

— Верно, — вздохнула я, устыдившись.

— А если Моника перестанет набавлять и я останусь при ожерелье?

— Я его у тебя выкуплю.

— На какие, извини за выражение, шиши?

— Если ты останешься при ожерелье, то я останусь при названной сумме. Не забывай, что это я выставила его на продажу. Правда, я потеряю на этом комиссионные и налог на продажу, но возмещу тебе и эту сумму. Тут уж тебе придется поверить мне на слово.

— Однако, пока я не заплачу аукционному залу, денег тебе не получить, не говоря уже о том, что заплатить придется всю сумму, включая налог и комиссионные.

— Совершенно верно. — Необходимость стоять на своем смущала меня чем дальше, тем сильнее, но отчаяние придавало упрямства. — Послушай, Чарли, я могу дать почти стопроцентную гарантию, что этого не случится! Моника будет добиваться ожерелья любой ценой. Всему городу известно об этом с ее собственных слов.