Читать «Свердловск, 1977» онлайн - страница 188

Хорошие деньги стоят на кону, и у меня на них уже имеются обширные планы. Многое зависит от моего отца. По результатам его командировки буду корректировать будущие вложения. По непроверенным сведениям радиозавод в Зеленограде, и завод номер четыреста пятьдесят три в Новосибирске, обладают всем необходимым для серийного изготовления самых современных процессоров и микросхем. Вопрос в том, смогут ли они развернуться на выпуск микропроцессоров — комплекта, состоящего из процессора и нескольких микросхем, и выдержать при этом нормативы по тепловыделению. Такие сборки на одном чипе обеспечат нам настоящий прорыв в сегменте сложных переносных устройств.

Разворошил у костра угли, забросил туда несколько картошин. Когда присыпал их сверху, случайно зацепил старую подкову, которая каким-то чудом оказалась в костровище. Очень старая вещь. Ручная работа. Железо плохонькое, да и поизносилась прилично. Отодвинул её от костра, решив, что жене покажу, когда проснётся. Глядя на подкову вспомнил про сарматов.

После Крыма я изучил ту литературу, что мне порекомендовали в музее. Оказывается, сами сарматы, кроме аланов, Крым своей территорией никогда не считали, и даже не хоронили там погибших, увозя их к себе, на материк. Историки уверенно направляли мои дальнейшие поиски в Приднестровье, и в район Красной Поляны, под Сочи. Будем искать. Чую же, что было у них что-то такое, что мои артефакты, которые они когда-то сделали — это для них просто детские побрякушки, вроде того колечка, что я внучке Микояна подарил. Не просто так кочевники целые страны под себя прогибали, и не один материк насквозь прошли, понаставив по дороге курганов — памятников.

Кстати, про памятники. Я, теперь тоже нечто вроде того. Съездил в интернат, сфотографировался, называется. Сначала всё пристойно было. Тут снялись, там, с выпускниками, с преподавателями, с юным поколением.

А потом возникла коробка из-под обуви. И в неё начали складывать деньги. В основном отмечались выпускники, хотя и некоторые преподы кошельки вывернули, я сгонял до машины, и тоже свою лепту внёс, немалую.

Теперь всё это безобразие называется «Фонд Павла Савельева». Блиин-н три раза! Неофициальный интернатовский общак, насквозь прозрачный. В списке слева — имена тех, кто и сколько внёс, а справа — на что и сколько потрачено. Командует троица, во главе со Стасом. Самое сложное у них было — отгонять малявок, которые тащили к ним в коробку зажатые в кулачках, заначенные каким-то чудом двадцатчики и прочую мелочь. Чудики. Это же старшаки для вас деньги собирают, а никак не наоборот.

— Стас, какого хрена я о ваших задумках узнаю тогда, когда мне их к морде подводят? — прошипел я, когда впервые услышал о вводимом новшестве, за шкиботину утащив парня в раздевалку, и подперев пяткой дверь.

— А кто, кроме тебя? Мы можем в армию уйти, переехать, ну и прочее разное. Тебе верят. Знают, что ты деньги мимо не пустишь, а случись что, так и спросишь за них. И преподы наши за тебя. Да не переживай ты. Пока мы тут — я лично за всё отвечаю, а потом мы себе и замену готовим. У меня тоже когда-то старший был. Такой же, как ты.