Читать «Свадьбу делать будем?» онлайн - страница 164

Антон Сергеевич, по-видимому, тоже что-то понял. Он забрал у плановички Олеси Ивановны ключи от своей квартиры, куда она наведывалась еженедельно по пятницам, никогда не оставаясь на все выходные – Юраев воскресный вечер проводил в уединении, готовясь к следующей неделе. Он сообщил студентке Лоле, что осенняя поездка в горы отменяется, и скорее всего путешествие в рождественский Мюнхен – тоже, но намекнул, что весенний Прованс еще вполне возможен. Наконец, он подарил секретарше Валечке настоящего британского котенка, кругломордого, с янтарными глазами, чтобы ей не было слишком грустно, и обещал навещать обоих. Затем он осуществил знакомство с Вериной мамой, осмотрел их квартиру и не одобрил весь их уклад. Потенциальная теща, доктор филологических наук, оказалась чудачкой, полноценно жившей исключительно в начале двадцатого века и лишь изредка наведывавшейся в наше время, чтобы только выпить очередную чашку кофе, съесть бутерброд с затвердевшим сыром и выступить на научной конференции. Их квартирка на Ленинском проспекте заросла старой мебелью, немытой посудой и пыльными картонными папками с неопрятными тесемками, еле сдерживающими напор свидетельств другой эпохи. На следующий день Вера переехала к Антону, в его квартиру-студию в стиле хай-тэк. И долго привыкала к своим отражениям в металлических и стеклянных гранях современного интерьера, казавшегося холодным и неуютным. На красном кожаном диване, призванном, по задумке дизайнера, стать выразительным акцентом в серо-стальной гамме, совсем не хотелось лежать с книжкой. Сверкающие поверхности кухни не располагали к попытке жарить котлеты с картошкой и печь пироги. И, установленный на возвышении, не отгороженный никакой пошлой ширмой от единого гулкого пространства, белоснежный квадрат кровати с узкими черными подушками навевал мысли об операционной…

– А хотите, я сам?

– Что? – не поняла Вера.

– Ну, на свой вкус сделаю торт. Вам понравится.

Как же его зовут? На визитке же было написано. Николай? Никита? Пусть сам, пусть кто угодно. И перестать тонуть во всех этих обольстительных и непонятных названиях, в которых для тебя нет смысла, но почему-то словесная оболочка, ложась на язык, сулит неизведанные вкусовые наслаждения. Наваждения. Но ведь торт – это просто торт из витрины твоего детства: пышный бисквит, до отказа пропитанный сиропом и посыпанный по краю арахисом. И масляные розочки в зеленых округлых листьях… Вера ела такой один раз, когда ей было лет семь, на дне рождения у подружки, ела жадно, огромными кусками, давясь этой красивой и жирной сладостью. И потом рыдала, когда организм, не привыкший к такому изобилию, сгибался, скручивался от острой боли.