Читать «Сборник романов"Слава земли Русской-3". Компиляция. кн. 1-7» онлайн - страница 39

На доспехах всадников здесь почти не было металла — всюду темная, твердая кожа, какая идет на подметки. И сами люди здесь помельче, посуше, повертлявей — полуголодное племя табунщиков, пастухов, мелких ремесленников, наемных работников, посланных мурзами в войско, выставленных по обязательному набору — один воин с лошадьми и полным снаряжением от шести кибиток. Впрочем, Орда Мамая почти вся поднялась на войну. В мирное время несли военную службу лишь первые две тысячи тумена, воины получали в них за то особое жалованье. Другие работали и кочевали в улусе Есутая. У большинства простых кочевников имелись рабы, но и сами они не были свободными, ими владели мурзы и наяны — теперешние десятники, сотники, тысячники. В свою очередь, наяны были вассалами Есутая, а над Есутаем стоял великий хан. Мамай мог лишить Есутая воинского сана, но лишить власти над улусом, отнять землю, людей и скот было не в его силах. Мурзы зорко оберегали свои права, улусники немедля восстали бы против повелителя, который нарушил освященное веками право собственности. Будь над Есутаем какой-нибудь «принц крови», Мамай мог легко убрать неугодного военачальника своими руками или руками господина — ведь царевич вполне располагает личностью своего наяна, — но в том-то и дело, что хан Хидырь подарил своему любимцу улус, оставшийся без господина. Есутай был сам и темником, и улусником-правителем. С такими темниками-улусниками враждовать тяжело.

Мамай объезжал четвертую тысячу, и глаза его все больше сужались, в лице появилось тигриное, он походил теперь на крадущегося зверя, который видит стадо, но еще не выбрал жертвы. Внезапно Мамай натянул повод, ткнул рукой в широколицего воина с вывернутыми ноздрями.

— Ты! Покажи мне твой лук.

Воин испуганно сорвал налуч, согнувшись, протянул оружие.

— Та-ак… — прошипел Мамай, разглядывая потрескавшийся слой лака на излучине. — Та-ак… Всем показать луки!

Помощники Мамая обнаружили в сотне около двух десятков луков с поврежденной защитой, приволокли виновных.

— Твоя сотня, — Мамай повернулся к начальнику, — проиграет бой вражеским стрелкам, потому что луки сегодня намокли, а завтра их иссушит солнце. Вслед за твоей сотней бой проиграют тысяча и весь тумен. Из-за двух десятков паршивых свиней ордынское войско будет разбито.

Сотник затрясся.

— Повелитель, смилуйся!.. Только вчера покрывали мы луки свежим лаком, который доставили люди, снабжающие войско. Мы покрывали по всем правилам, клянусь аллахом!

— Ты больше не сотник. Я пришлю сотником моего воина. А людей, снабжающих войско, велю допросить вашему тысячнику, — он кинул взгляд на бледного сивоусого наяна… Это был старый и преданный воин, Мамай когда-то сам велел выдвинуть его. — Слышишь, тысячник? Залей им глотки кипящим варом, если лак подменен или разбавлен. Всем же, у кого оружие не в порядке, назначаю по двадцать плетей. Тем, у кого недостает предмета в снаряжении, — по десять плетей, хотя бы это была иголка.

Хлестнув лошадь, Мамай поскакал к соседней тысяче, не слушая жалобного воя и оправданий, не видя, как потащили на расправу воинов, которые виноваты лишь в том, что их обокрали. Позволили себя обокрасть — виноваты! Бешенство овладевало Мамаем. В войске Орды укореняются безалаберщина, взятки и воровство. Он вспомнил последние доносы: будто бы наяны, которым поручено снабжение войск, а также и торговцы, имеющие ярлыки на поставку снаряжения, продовольствия, фуража и товаров, берут с командиров деньгами, баранами и лошадьми, — не говоря уж о трофеях! — за очередность поставок. Не дашь — получишь последним, и то, что останется. Они же задерживают, прячут нужные людям товары, создают нехватку добротной сбруи, седел, сапог и другого снаряжения — чтоб драть за них втридорога, пользуясь тем, что Орда в походе. А ссылаются на трудности пути, на пошлины и мыта. Ярлыки и должности используются в корыстных целях, плодятся жадные и наглые перекупщики, одни, стоящие у государственных кормушек, стремительно наживаются, другие нищают. Откуда все это? Во времена Повелителя сильных ордынцу грозила смерть даже в том случае, если он ленился поднять малый предмет, потерянный другими и вернуть хозяину или передать начальнику. А тут лошадей стали красть в соседних туменах… Надо наводить порядок самым жестоким образом, иначе — конец. Беззакония и воровство страшнее любой вражеской армии. Сколько могучих государств они погубили!