Читать «Сборник рассказов "Самый черный день"» онлайн - страница 28

Он остановился «передохнуть часика на три». Не сказать, чтобы очень сильно смутился, увидев разбросанные повсюду деньги. Я предложил ему отобедать, — не отказался. После еды пришелец промыл в воде окровавленные куски ваты и бинты (в рюкзаке у него оказался целый целлофановый пакет использованной ваты), и разложил их розоватые на бревне просушиться.

Обескураживало то, что с лица человека не сходила тихая умиротворенная улыбка. Именно так, наверное, улыбаются люди, достигшие просветления. Уловив мой недоуменный взгляд, он счел нужным объясниться:

— В благословенное время живем. Ничто не вечно, и созданное когда-то будет когда-то разрушено, — из-за улыбки непонятно было, серьезно он говорит или иронизирует.

Я уж было подумал, еще один псих на мою голову. Но человек был не похож ни на психа, ни на сектанта. Говорил он спокойным голосом, если я выказывал сомнение, он не раздражался, а, подумав, обстоятельно отвечал. Человек рассказывал, что о конце света знали все религии и все древние учения. И наши дни лишь подтверждают истинность религиозного знания. Еще он говорил, что человеку нужно уметь преодолеть свое отвращение и свою ненависть к миру и заставить себя полюбить мир таким, какой он есть. Когда слышишь подобное, то закрадывается мысль, что есть люди, которым известны некие глубинные тайны, для меня непостижимые. Он спросил, есть ли у меня семья. Я ответил:

— Нет.

— Плохо, у человека должна быть и семья и дети.

— Сейчас это уже не имеет значения. А у вас есть семья?

— Была у меня и жена и дети, но они все погибли, — ответил он, не переставая блаженно улыбаться.

Мы сидели под тентом. От жары пот струйками сочился на лбу. Куртка с футболкой прилипли к телу, но снять нельзя было, комары начнут сжирать. Черныш лежал поодаль на боку и, высунув язык, часто дышал. Подыхает, что ли, божья тварь?

— А вы кто вообще по профессии?

— Писатель.

Я, впрочем, всегда знал, что все писатели немного чокнутые.

— И о чем вы пишете?

— Да так, писал когда-то чепуху всякую, — ответил он, слегка смутившись.

Спросил напрямую:

— А почему вы, писатели, все время врете?

— Если писать о людях правду, это будет такая скукотища, что и читать никто не станет. А литература должна быть интересной, — резонно, но и не переставая смущаться, ответил писатель, — вот представьте себе рассказ о человеке, который каждый день ходит на работу, вечером — домой, в выходные отдыхает или на дачу ездит, раз в год отпуск, и так вся жизнь. Вы станете такой рассказ читать?

— Нет, не стану.

— Правильно, и я не стану, потому что не интересно, хотя рассказ описывает жизнь девяноста девяти процентов людей. Поэтому чтобы нас читали, мы, писатели, все время врем.