Читать «Сатирический детектив. Сказки» онлайн - страница 263
Карел Чапек
И заковылял из кабинета. А на том месте, где стоял, лужицу оставил.
И представьте себе, коллеги, – гавловицкий водяной оказался настолько благоразумным, что последовал моему совету: поселился в одном из горячих источников Словакии и выкачивает из недр земли столько кипятку, что в этом месте непрерывно бьет теплый ключ. И в горячих водах его купаются ревматики, с большой для себя пользой. Они съезжаются туда лечиться со всего света.
Последуйте его примеру, господин Мадияш, – исполняйте все, что мы, врачи, вам советуем.
– У меня тоже был один интересный случай, – заговорил доктор из Горжичек. – Сплю я раз ночью как убитый,
– вдруг слышу, кто-то в окно стучит и зовет: «Доктор!
Доктор!»
Открываю окно.
— В чем дело?
– спрашиваю. – Я кому-нибудь понадобился?
— Да,
– отвечает мне какой-то встревоженный, но приятный голос. – Иди! Иди помоги!
— Кто это?
– спрашиваю. – Кто меня зовет?
— Я,
голос ночи, – послышалось из мрака. – Голос лунной ночи. Иди!
— Иду, иду
, – ответил я, как во сне, и поспешно оделся.
Выхожу из дома – никого!
Признаюсь, я струхнул не на шутку.
— Эй!
– зову вполголоса. – Есть тут кто-нибудь? Куда мне идти?
— За мной, за мной, – нежно простонал кто-то невидимый.
Пошел я на этот голос прямо по целине, не думая о дороге, сперва росистым лугом, потом бором. Ярко светила луна, и все застыло в ее холодных лучах. Господа, я знаю здешние края как свои пять пальцев; но той лунной ночью окружающее казалось чем-то нереальным, какой-то феерией. Иной раз узнаешь какой-то другой мир в самой знакомой обстановке.
Долго шел я на этот голос, вдруг вижу: да ведь это Ратиборжская долина, ей-богу.
— Сюда, сюда, доктор, – опять послышался голос.
Будто блеснув, всплеснула речная волна, и стою я на берегу Упы, на серебристом лугу, залитом луной. А посередине луга что-то светится: не то тело, не то просто туман; и слышу я – не то тихий плач, не то шум воды.
— Так, так, – говорю успокоительно. – Кто же мы такие и что у нас болит?
— Ах, доктор, – произнесла дрожащим голосом маленькая светящаяся туманность. – Я – просто вила, речная русалка. Мои сестры плясали, и я плясала с ними, как вдруг, сама не знаю почему, – может, о лунный луч споткнулась, может, поскользнулась на блестящей росинке, –
только очутилась я на земле: лежу и встать не могу, и ножка болит, болит. .
— Понимаю, мадемуазель, – сказал я. – У вас, как видно, фрактура, иначе говоря – перелом. Надо привести в порядок. . Значит, вы – одна из тех русалок, что танцуют в этой долине? Так, так. А попадется молодой человек из
Жернова или Слатины, вы его закружите насмерть, да?
Гм, гм. А знаете, милая? Ведь это безобразие. И на этот раз вам пришлось дорого за него заплатить, правда? Доигрались?
— Ах, доктор, – застонала светлинка на лугу, – если б вы только знали, как у меня ножка болит!
— Конечно, болит, – говорю. – Фрактура не может не болеть.
Я стал на колени возле русалки, чтоб осмотреть перелом. Уважаемые коллеги, я вылечил не одну сотню переломов, но скажу вам: с русалками трудно иметь дело. У них все тело сплошь из одних лучей, причем кости образованы так называемыми жесткими лучами; в руку взять нельзя: зыбко, как дуновение ветерка, как свет, как туман. Извольте-ка это выпрямить, стянуть, забинтовать! Доложу вам, дьявольски трудная задача. Попробовал было паутинками обматывать, – кричит: «Ой-ой-ой! Режут, как веревки!» Хотел иммобилизировать сломанную ножку лепестком цветка яблони, – плачет: «Ах, ах, давит, как камень!»