Читать «Самый главный приз» онлайн - страница 31
Вадим Юрьевич Панов
Ярга не удивился вопросу и не разозлился: Схинки был не просто любимцем, Схинки был единственным, с кем первый князь мог быть по-настоящему откровенен, твердо зная, что орангутан никогда его не предаст. Поэтому он уселся в кресло, сложил руки на столе, помолчал и ответил:
– Назревает проблема с Дагни.
– Пешка захотела сыграть свою игру?
– Она ломается.
– Влюбилась?
– Вижу, ты стал хорошо разбираться в местной живности.
– Стараюсь.
– Ее верность подвергается испытанию и может не выдержать.
– Но тебя это не особенно расстраивает, – прищурился Схинки.
– Ты правильно сказал: Дагни – пешка, хотя и кажется себе ферзем. Я знаю, что она сделает, если сломается, и это тоже меня устраивает.
– У нас всегда есть запасной план…
– Садись и слушай, что нужно будет сделать, если Дагни сорвется с поводка… – Ярга посмотрел на часы и строго добавил: – И больше меня не перебивай, я и так потратил на тебя больше времени, чем планировал.
Глава 2
Еще один дерьмовый день.
Полный боли и лишенный смысла. Лишенный света, радости и любви. Лишенный всего того, что делает день днем. А главное – лишенный даже намека на то, что все может измениться и мир вновь наполнится яркими красками, что на смену унылой безнадеге вернутся настоящие, сейчас, кажется, навсегда позабытые эмоции.
Что может быть хуже отсутствия надежды?
Что может быть хуже еще одного дерьмового дня?
Есть что-нибудь хуже?
Есть: пронзительное понимание того, что завтра тебя ожидает еще один дерьмовый день. И послезавтра. И потом, потом, потом… Дни без света. Без любви. Без эмоций.
Без надежды.
Без Инги.
Это существование похоже на тюрьму, но за одним исключением: из тюрьмы рано или поздно выпускают.
Еще один дерьмовый день.
«Может, не раздвигать шторы?»
В конце концов, вечером их придется задвигать, а так можно сэкономить движение…
«Зачем экономить?»
– Да, ты прав, – вслух произнес Артем, то ли себе, то ли тому, кто задал вопрос. – Не сэкономить движение, а просто его не делать. Вообще ничего не делать – остаться в постели, потому что если не двигаться, то не сильно обляпаешься дерьмом этого дня.
«Хорошая мысль».
– Есть я не хочу, пить не хочу…
«Спать тоже не хочешь».
– Если долго лежать и ничего не делать, то рано или поздно заснешь.
«Впадешь в забытье».
– Есть разница?
«Нет».
– Тогда зачем ты ездишь мне по ушам?
«Проверяю, не умер ли ты?»
– А если умер?
«Надо вызвать кого-нибудь, чтобы кремировали тело».
– Почему меня должны кремировать?
«Потому что ты не был в душе два дня и воняешь».
– Скотина, – буркнул Артем, поднимаясь с кровати.
Внутренний голос не ответил. Наверное, обиделся.
Наемник распахнул шторы, постоял, тупо разглядывая едущие по Лубянке автомобили, как это ни странно, сегодня они ехали, а не сжигали бензин в бессмысленной пробке, затем разделся и направился в душ. Выйдя, снова постоял, разглядывая кровать, а точнее, постельное белье, выругался, сгрузил все, включая снятое с себя, в мусорный мешок, прикрепил к нему записку: «Если не сможете отстирать – сожгите» – и выставил в коридор. Отыскал в шкафу чистое, перестелил кровать, оделся, вышел в большой зал и в третий раз замер, услышав осторожный стук в дверь.
