Читать «Самые родные, самые близкие (сборник)» онлайн - страница 143

Питерские друзья Боброва осуждали – предательство. Знал ведь – твоя женщина, тоже мне, друг! Лагутин отмахивался: «Бросьте, бросьте! Счастливы люди – и хорошо». Он так считал совершенно искренне и радовался за них тоже искренне. Да и к тому же он был страшно занят – взялся за докторскую. Писал по вечерам, до глубокой ночи. В общем, жизнь его ему нравилась – никаких претензий.

И вот звонок. Завтра лететь.

Самолет приземлился в десять утра во Внуково. Было морозно, но не ему, сибиряку с солидным стажем, страдать от московских морозов.

Он взял такси и поехал… домой. Города он почти не видел – такси ехало по Окружной. Но уже понимал – его город изменился до неузнаваемости. Правда, ему было все равно – этот город он давно разлюбил, и никакого сожаления у него не было, равно как и тоски. А вот дом остался прежним – что ему сделается? Даже код в подъезде не поменялся – правда, вспоминал Лагутин его долго, несколько минут. И запах в подъезде все тот же.

Он зашел в лифт, и вот тут накатило. Нахлынуло все, накрыло – разом. Мама. Настя. Дашка. Отец. Отец, который сейчас лежит в этой квартире. Накрытый простыней.

Лагутин начал дышать – глубоко, по системе Бутейко, которую он уважал, – чтобы взять себя в руки, прийти в себя. Иначе негоже – предстоят тяжелые дни.

Наконец он выдохнул – чуть отпустило, – достал из портфеля ключи. Но открыть ими дверь не решился – позвонил. Должны же открыть? Наверняка же там кто-то есть? Ну, Ниночка эта, сиделка отца, она же там?

Он прислушался. Тишина. Наконец раздались шаги, и дверь открылась. На пороге стояла испуганная молодая женщина лет тридцати или чуть больше. Она растерянно и смущенно заправляла за ухо светлые вьющиеся волосы и теребила пуговицу халата. Он подумал, что ни за что бы ее не узнал – такая непримечательная у этой Нины была внешность.

– Добрый день! – кашлянул он. – Ну… или недобрый.

Она вздрогнула, словно очнулась, покраснела и забормотала:

– Да-да, конечно! Вы уж меня извините, не сообразила! Две ночи без сна, простите меня ради бога, такая оплошность!

Она продолжала бормотать, пропуская его в прихожую. Лагутин стал раздеваться. Ему было тоже неловко.

Конечно, отца в доме не было – вернее, не было его тела. Нина объяснила, что его забрали – такие порядки: вскрытие и все остальное. Лагутин кивал:

– Да-да, конечно, я все понимаю, так положено и так у всех.

Но выдохнул. Было время привыкнуть к тому, что отца нет, оттянуть время до их последнего свидания, которого, как ни странно, он все же боялся, хотя и давно отвык от отца.

Нина торопливо и сбивчиво говорила про предстоящие дела – отвезти вещи в морг, дооформить бумаги, заказать похоронные принадлежности – словом, все то, что сопровождает покойного и его родственников в такой ситуации.

Лагутин пил чай и исподволь оглядывал кухню. Было очень опрятно, очень. Чувствовалась женская рука – никакой запущенности и ощущения, что в доме жил неумелый и неловкий старик.

Но странно – у Лагутина не было ощущения, что он оказался дома. Ни грамма. Дом его был сейчас там, в Городке, в Сибири.