Читать «Самосвал» онлайн - страница 68

— Почему я его полюбил? — переспрашиваю я.

— Потому что он мой? — спрашиваю я уже себя.

— Нет, — отвечаю я.

— Убирай дерьмо да вытерпи столько мук с неродным ребенком, и он все равно станет твоим, — говорю я.

— Дело не в крови, — решаю я.

— А в чем? — спрашиваю я.

— Может быть, в том, — говорю я.

— Что он полюбил меня.

— Это самое главное.

— То, что он полюбил меня.

— Я завоевал его доверие, — объясняю я.

— Доказал, что того стою, — киваю я.

— Стою доверия.

— Любви.

— Я доказал ему то, — формулирую я.

— Что, может быть, не успел доказать его матери.

— Тебе, Оксана, — обращаюсь я к ней.

— Доказал ему, что стою любви.

— И не успел доказать тебе, — говорю я.

— Что стою любви.

— Но я ее стою, — говорю я.

— И спасибо, что дала мне шанс доказать это, — улыбаюсь я.

— Пусть не тебе, но ему, — говорю я. И впервые за два года начинаю плакать.

Потому что только сейчас до меня доходит: увы, но я правда так и не перемолвлюсь словечком с ней. Никогда. Ее нет больше. Поздно. Все.

Я плачу сначала тихо, потом навзрыд, потом отворачиваюсь от памятника и вытираю лицо, потом опять плачу, а потом беру себя в руки, потому что так надо.

Мы сидим с Матвеем еще немножко у Оксаны, а потом прощаемся до следующих выходных, потому что мы же теперь помирились, и мы одна семья, а семья должна видеться часто, разве нет, да, тихонько говорит она, конечно, ну, идите, — и мы уходим. Я веду его за руку, решив не давать поблажки. Два года уже почти. Пора самому ходить. Не фиг. Перед воротами машин понаставлено столько, что мы не сразу находим иру. Она стоит через дорогу и машет нам букетом тюльпанов.

— Будешь заходить на кладбище? — спрашиваю я.

— Нет, — смеется она, — цветов-то пять. Это тебе вообще-то.

— Что? — говорю я.

— Просто так, — говорит она.

— Ситы, — довольно говорит Матвей.

— Цветы, — улыбается Ира.

— Боже, — говорю я. — Сумасшедшая. Вы же, если будете вместе, то мне конец.

— Тогда я пошла? — говорит она.

— Только попробуй.

Я заставляю себя посмотреть ей в глаза. Ох ты, Господи ты боже мой, Ира, что у нас с тобой будет, не закончимся ли мы двумястами страниц ненависти, и все-таки мне чуть-чуть страшно, ну ладно, все же не начнешь — не поймешь. Мы ставим Матвея по центру, берем за руки, и я веду их обедать в пиццерию. Матвей смотрит на дорогой красный автомобиль, потом на меня.

— Сина, — говорит он.

— Обойдешься, — говорю я.

— Сина! — говорит он.

— Дома машин негде ставить, — говорю я.

— Сина! — сердится он.

— Нет! — говорю я.

— Лыбрубру, — говорит он.

— Лыбрубру, — подтверждает Ира.

— Знаете что, — говорю я. — Сами, блин, такие.

— Лыбрубру, — грустно повторяет Матвей нелестную для меня характеристику и, понурив голову, бредет молча.

— Не будет тебе никакой машины, — строго говорю я.

Сую правую руку в карман и пытаюсь наощупь, по размеру банкнот, определить, сколько там денег.

Интересно, хватит на самосвал?