Читать «Самая страшная книга 2020 (антология, )» онлайн - страница 312

– Боже, милостив буде мне грешному.

Создавый мя, Господи, и помилуй мя.

Без числа согреших, Господи, помилуй и прости мя грешнаго. Аминь.

Прокл закончил благоговейно и нараспев, и оба они, и отец, и сын, к вящему Матвейкиному ужасу, размашисто перекрестились двумя перстами. Матвейка и раньше догадывался, что по жизни ему не везло, но оказаться в степи с двумя раскольниками было уже чересчур. Во угораздило! Связался с еретиками, от святой церкви отлученными и проклятыми во веки веков. За такое батогами могут до смерти засечь, и поди докажи, кто виноват, а кто нет. Царь Петр раскольникам послабление дал, вот они и вылезли из тайных скитов, пошли народ мутить и на восстание подбивать. Матвейку пробил колючий озноб.

– Ты вроде голодный, – прищурился Прокл.

– Уж больно молитва хорошая, о Боге задумался, – заискивающе улыбнулся Матвейка и захрустел горькой луковкой. Оставалось одно – бежать, куда ноги поволокут. Якшаться с еретиками – самый лютый из всех лютейших грехов. За такое анафема и в ад прямиком, к бесам на раскаленную сковороду.

На небе высыпали блеклые звезды, темнота окутала землю, растеклась по оврагам и ямам. Раскольники улеглись на подстеленные зипуны и захрапели. Матвейка выждал немного и, цепляясь за траву, потянулся из балки наверх. В висках застучала вскипевшая кровь, рот пересох. Сейчас змеей в заросли – и стрекача…

– Ты куда? – окликнул Прокл.

– До ветру, – у Матвейки чуть сердце не вырвалось из груди.

– Здесь пруди, неча шлёндать.

Матвейка едва не расплакался. До свободы осталась пара вершков. Он поднял голову из овражка и оглянулся вокруг. В степи колыхалась непроглядная чернь, тоскливо и обреченно выло волчье, окоем тлел пламенем далеких пожарищ. Матвейка сполз обратно и свернулся калачиком, чувствуя на губах соленый привкус пролитых слез. Было жалко себя, отца Сергия, убитых и полоненных людей. Смерть позади и смерть впереди. Глаза закрылись сами собой.

Во сне мертвая девочка предлагала ему подышать.

Наутро позавтракали остатками позднего ужина, сопроводив трапезу молитвой. Матвейка торопливо пробубнил положенные слова и перекрестился, сложив пальцы щепотью. От крепкого подзатыльника тут же заискрило в глазах.

– Ты чего, дядька? – обиженно протянул Матвейка. В носу защипало, и он чуть не расплакался.

– А за трехперстье, – ответил Прокл. – Сказано: в трехперстье сидит Кика-бес, и кто так крестится – Богу кукиш показывает.

Матвейка надулся, но промолчал. Брать грех на душу и креститься двумя перстами он не хотел, но и голова тоже не чугунная – всякий раз подзатыльники получать! Оставалось надеяться, что однажды раскольники зазеваются, и он задаст от них стрекача. А там поминай как звали!

После завтрака пошли по татарскому следу. Размокший от дождя, взбитый сотнями лошадиных копыт шлях уводил на полдень, в сторону владений крымского хана.

– Глубокие следы, – сказал Прокл. – Добычи взяли много, идут медленно. Бог даст – скоро нагоним.

Матвейка плелся за раскольниками, воровато поглядывая по сторонам. Вокруг до самого горизонта тянулась ровная степь с редкими горбами курганов. Ни сбежать, ни схорониться – в два счета нагонят. И что-то подсказывало, что подзатыльником он тогда не отделается.