Читать «Самая страшная книга 2020 (антология, )» онлайн - страница 276

«Снегурочка» шустро посторонилась, пропуская его в квартиру. За спиной Тягачева закрылся один замок, другой, третий… Тарас с трудом заставлял себя стоять спокойно, твердя заевшей пластинкой: «Ждешь, когда отпустят».

Женщина обогнула его, взяла за рукав – бесцеремонно, цепко, и повела по коридору. Шаги Тягачева сопровождались потрескиванием – вытертые, некогда коричневые доски были грязными, липкими. Жирные разводы на частично ободранных к так и не начавшемуся ремонту обоях, хлопья пыли, полиэтиленовые, завязанные и туго набитые чем-то пакеты и разный хлам вдоль стен, паутина… Тарас старался не смотреть по сторонам, злясь, что не отважится послать «Снегурочку» в жопу, а потом – вырвать руку, развернуться и уйти.

«Снегурочка» привела его к дальней комнате и тихонько постучала в закрытую дверь.

– Матвейка, к тебе гости-и-и! Впустишь?

Тягачев ждал, что им откроют, но женщина сразу же потянула дверь на себя. В довольно большой комнате царил полумрак, и «Снегурочка» уверенно шагнула туда, затаскивая Тараса следом. Раздался глуховатый щелчок, и возле двери вспыхнул свет. Лампочка единственного настенного светильника была покрыта желтоватым налетом и горела тускло. Хотя этого света хватало, чтобы понять – комната превращена в помойку. Несколько матрасов, щедро выставивших напоказ вату-внутренности, куски пенопласта, ломаные доски, ветошь, полиэтиленовые пакеты, картонные коробки, мятые газеты и другой, по большей части слежавшийся мусор занимали три четверти комнаты. В самом низком месте доходя Тягачеву до колена, а в самом высоком – до пояса. Странно, но присущий свалкам запах Тарас не ощущал, терпимо пахло затхлостью, в том же коридоре воняло гораздо хуже.

– Зовите его… – зло прошипела женщина, дернув Тягачева за рукав. – Вместе… Матвейка!

Тарас машинально повторил за ней, не узнавая своего голоса. И, прикипев взглядом не то к гнезду, не то – к улью из пакетов и газет – в дальнем, самом затемненном углу, в котором могла поместиться средних размеров собака.

«Гнездо» заерзало, тихонько зашуршали полиэтилен и бумага.

– Матвейка любит, когда шуршит и мягкое, – с неожиданной умильностью прошептала «Снегурочка». – А звон и стук – нет, сразу злится…

Край гнезда вдруг примялся под весом небольшой приземистой и очень странной фигуры. Она замерла, как будто рассматривая стоявших у двери людей, а потом двинулась к ним.

Зародившемуся крику не дала вырваться «Снегурочка». Пихнула Тягачева локтем в бок и с прежней злостью процедила сквозь зубы:

– Подарок… Доставай, живее.

Тарас поспешно наклонился. Руки дрожали, страх поглотил все мысли, и Тягачеву хотелось лишь одного – не отрывать взгляд от горловины мешка.

Когда Тягачев все же разогнулся, держа в руках черный, туго набитый полиэтиленовый пакет, величиной с килограммовую пачку пельменей, Матвейка уже был в шаге от него.

Помесь паука и ребенка лет пяти-шести пристально следила за ним бесцветными глазами-щелочками, наполовину прикрытыми пленкой сероватых век. Безволосая человеческая голова венчала напоминающее колбу тело – худющая грудь резко переходила в шарообразное брюхо. Шестерка поддерживающих его конечностей была чем-то средним между человеческой рукой и паучьей лапой, но заканчивалась ороговевшими культями. Мелкие и частые складки пористой кожи, узкая трещина с воспаленными краями на месте носа, уши, похожие на шляпку безнадежно червивого подосиновика. Губ не было, и щучьи зубы, торчащие из припухлых десен, поневоле притягивали взгляд. Но страшнее всего Тягачеву почему-то стало от обычных веснушек, густо рассыпанных по пухлым щекам твари.