Читать «Самая страшная книга 2020 (антология, )» онлайн - страница 272
Дмитрий Владимирович Лазарев
Неяркие огни многоэтажек в отдалении…
– Ребята, дайте пройти.
– Не, ты не фанат – ты ведущий, в натуре… Тяга, Колкий, верняк же?
Его собственный кивок, хищная ухмылка Колкого…
– Ты, клоун, пацанам в детство вернуться не даешь. А это – святое, а ты на него ссышь.
Алый как кровь и почти пустой мешок на плече человека в костюме Деда Мороза. Его неуклюжая попытка убежать, стремительный прыжок и подножка Градуса, ватный звук упавшего тела…
– Ребята, зря!
Квадратный носок ботинка Градуса, расплющивший губы незнакомца.
– Глохни, падла! Братва, топчи ушлепка!
Две фигуры, остервенело пинающие лежащего, который даже не пробовал подтянуть колени к груди, закрыться руками, словно ему было все равно, что с ним происходит. И он сам, опасливо обшаривающий пьяноватым взглядом окрестности в поисках случайных свидетелей…
Назойливый иллюзорно-целлулоидный рой в голове наконец-то исчез. Тягачев остался лежать в прежней позе, глядя в потолок и монотонно повторяя про себя: «Неделя… Неделя…»
Костюм все так же вызывал у Тараса страх, густо приправленный отвращением. Тот, как и мешок, был сделан из материала, очень напоминавшего кожу – прочную, но удивительно мягкую, бархатистую. Тягачев как-то сразу вбил себе в голову и до сих пор не мог отделаться от впечатления, что она – человеческая. Изрядная – с кожуру грейпфрута – толщина его убеждения не поколебала. «Несколько слоев скрепили, мразоты».
Но страшно, большей частью, Тягачеву было не от этого. Ему неотвязно казалось, что наряд – живой. Что-то наподобие организма, зачем-то принявшего именно такой вид.
По правде говоря, за то время, что выпадало носить его, Тарас не заметил ничего, способного расставить жирные точки над «ё»: «Ты не попутался, братуха. Эта хрень – не палец в жопе: здесь все мутно и стремно, в натуре». Костюм как костюм. Мешок как мешок.
И все же ерзала в подсознании паскудная заноза, упорно не позволявшая даже предположить, что это – просто костюм. Пару раз Тягачев пытался избавиться от нее, упорно вдалбливая себе, что человеческая кожа – это одно, а неизвестный организм – другое, и уживаться в одном флаконе они попросту не могут, но помогало слабо и ненадолго. Иногда отчаянно хотелось верить, что к имеющимся трудностям попросту прицепилась шизофрения или паранойя, но эта «палочка-выручалочка» ломалась к чертовой матери сразу же после того, как Тягачеву приходило время влезать в красно-белое одеяние…
Он всегда надевал под него штаны, рубашку, свитер, носки потолще, даже шапку и рукавицы натягивал на подшлемник и нитяные перчатки, чтобы избежать прикосновения к коже. И все равно – никак не хотело умирать ощущение, что он – человек, который позволяет пчелам облеплять себя. Только у его «пчел» не было названия, они старательно и успешно притворялись неживыми, и Тягачев не знал, на что они способны.
Вот и сейчас ему дико хотелось открыть входную дверь и пинком отправить аккуратную стопку одежды, мешок и валенки на площадку. Он глухо зарычал сквозь зубы и начал натягивать штаны, твердя, как заевшая пластинка:
