Читать «Самая страшная книга 2020 (антология, )» онлайн - страница 254

Я вышел на крыльцо дома, где связь ловила получше, и снял трубку.

– Вечер добрый, Александр Николаевич, – поздоровался я. – А вы чего так поздно?

В трубке что-то прошуршало, а затем я услышал знакомый голос заведующего диспансером.

– Привет-привет, Миш, – как обычно, сбивчиво заговорил он. – В общем, я тебе по этой, по деревенской твоей звоню.

– Слушаю вас внимательно, Александр Николаевич.

– В общем, тут, значит, вот как. Изучили мы ее. Посмотрели, значит. Ну что я тебе, Миша, скажу. Экспертизку мы вам, конечно, только через пару недель дадим, но ты для себя имей в виду: шизофрения там будет. Параноидная шизофрения. Возможно, развившаяся на фоне послеродовой депрессии. Ну это я тебе уже так – простым языком. В любом случае, тетеньке вашей мы напишем невменяемость.

– Спасибо большое за информацию. Благодарен, – сказал я, так и не поняв, зачем эксперт звонит мне так поздно и почему в его голосе я слышу несвойственное беспокойство. – Что-то еще, Александр Николаевич?

– Ага… Есть тут… Еще, значит, деталь…

Эксперт какое-то время молчал, словно собираясь с мыслями. Я присел на крыльцо и закурил в ожидании, пока заведующий не разродится.

– Слушай, Миш. А у тебя телефон… того?

– Может, и того, – ответил я. – Кто ж их, чекистов, знает? Мне вам на «Вайбер» перезвонить?

– Да, если можно. Перезвони, пожалуйста. Это важно, – сказал заведующий и положил трубку.

«Вот тебе и Александр Николаевич!» – поразился я. Не припоминаю, чтобы за все годы нашей работы эксперт хоть раз волновался о том, что его прослушивают.

Я проверил Интернет на телефоне. Как и ожидалось, ближе к ночи связь заработала.

– Алло? Слышите меня?

– Да-да, Миша. Слышу хорошо.

– Что вы хотели сказать?

В трубке что-то зашуршало, словно заведующий начал перебирать бумаги, а затем мой собеседник произнес изменившимся голосом:

– Послушай, Миша. Это только между нами, понял?

– Конечно.

– Нормальная она. Абсолютно нормальная. Нет у нее никаких признаков – ни шизофрении, ни депрессии. Ни того, что она вообще видит галлюцинации. Все тесты, которые мы ей давали, показывают однозначно – здорова.

– Но вы же только что…

– Тихо! – перебил меня заведующий. – Послушай, Миша. Пойми меня правильно. С учетом того, что говорит эта ваша женщина, я не могу написать, что она вменяемая. Понимаешь?

– Кажется, начинаю понимать…

– Поэтому думай сам, как это обойти. Думай, Миша. Прости, я не представляю, что творится там в ваших Ярках, но подставляться не буду. Понимаешь? Правду я тебе сейчас сказал. Но в экспертизе все будет по-другому. Если нужно, я могу подумать насчет ограниченной вменяемости, если тебе принципиально, но ничего не могу обещать.

Я молча потушил сигарету о доски крыльца. Плюнул на землю.

– Не надо, Александр Николаевич, – сказал я. – Не надо ничего придумывать. Оставляйте все, как есть. Спасибо за информацию.

– Будь там осторожнее, Миш. Знаю, смешно звучит, особенно от заведующего диспансером, но ты послушай. Я в психиатрии сорок лет, но, когда с вашей алкоголичкой говорю, у меня волосы шевелятся. Она ведь не врет. И не болеет. Она это видела.