Читать «Самая страшная книга 2020 (антология, )» онлайн - страница 230

Операция прошла великолепно, результатом Родион мог гордиться: да, это было совершенство, не только по форме, но и по функциональным улучшениям – безупречные линии, легкое дыхание.

Но после операции девушка не пришла в сознание и умерла спустя неделю в городской клинической больнице.

…Родион выбежал на улицу и понесся к «заброшкам». Утреннее солнце давно поглотил туман, белесая мгла студенистым куполом поднималась со стороны расщелины и расползалась по поселку разлохмаченными щупальцами. Родиону мельком припомнилось, как фельдшер Василий Иванович однажды рассказывал, будто название острова переводится с айнского как «медуза», или «земля медузы». Отчего так? Кто теперь знает. Не сказать, что медуз было особенно много в здешних водах: не больше, чем у других островов Курил.

– Костя! Да ешкин дрын… Костя!!!

У «заброшек» Родион стал звать молодого журналиста, изо всех сил драть глотку. Туман сгущался, воздух становился похожим на разбавленное молоко. Прежде всего Родион направился в тот дом, где они вчера видели невероятную лестницу и где Костя хотел проверить свою гипотезу насчет установленных на площадке зеркал и оптических эффектов. Вот та самая трехэтажка, крайний подъезд…

Двери не было. Ее не заложили кирпичом или блоками, что легко можно было проделать за сутки, – ее словно вообще тут никогда не существовало. Сплошная бетонная стена. Старая, облезлая. При этом козырек подъезда и растрескавшееся крыльцо были на месте, сохранился и ржавый остов лавочки в бурьяне, торчавший тут с незапамятных времен. Ошибки быть не могло. «Заброшки» родного поселка Родион знал как свои пять пальцев. Еще вчера вход в крайний подъезд был. Теперь он исчез.

– Да что же это, на хрен, такое-то… – Родион осторожно потрогал стену: прохладную, шершавую, в пластах вспучившейся, будто нарывы, штукатурки – настоящую, реальную, никаких сомнений.

– Костя-а! – По колено в мокрой траве он пошел к следующему подъезду. Там после тамбура пол просто заканчивался – вместо лестничного пролета зияла ямища, полная непроглядной черноты, и это не походило на то, как если бы лестница обрушилась в подвал: свет фонарика на смартфоне не выхватывал ничего, ни обломков площадки и ступеней, ни подвальных труб, – внизу была лишь бездонная тьма, куда, будто в колодец, глубоко уходили стены подъезда, напрочь лишенные дверей.

Тихо матерясь, Родион пошел дальше. Он уже не пытался себя убедить, будто тошнотворное чувство, посетившее его вчера в «заброшках», – всего-навсего недоумение, крайняя озадаченность, но никак не страх. Родиону весь последний год казалось, что свое он уже отбоялся, ибо все, что могло случиться ужасного в его жизни, уже случилось. Но нет, его нынешним чувством был именно страх.

И страх этот перерос в панический ужас, когда за дверью следующего подъезда Родион обнаружил Костину зеркалку. Фотоаппарат лежал на пыльном полу и выглядел так, будто его раздавило прессом.