Читать «Самая страшная книга 2020 (антология, )» онлайн - страница 185

Они приближаются, и в крике теперь можно различить отдельные слова – в основном матерные. Посторонним в отделение вход воспрещен – так гласят буквы на входе. Их никто не читает, но я не беспокоюсь – у нас в арсенале есть кое-что посуровей надписей. Вернее, кое-кто.

Из комнаты отдыха выходит медсестра Таня по кличке Танк. Когда-то она работала в травматологии, и вся больница с тех пор шутит, что Таня-Танк обучилась не только лечить травмы, но и успешно их наносить. На самом деле где-то глубоко в ее огромном теле прячется добрая, сочувствующая душа, но из этих глубин она показывается нечасто – и уж точно не в случае нарушения правил.

Таня-Танк одной рукой останавливает девушку, позволив каталке с врачами «скорой» уйти в отрыв. Девушка беснуется, рвется следом, но Таня непреклонна. В конце концов бледнолицей приходится уступить и ретироваться; вопли затухают, переходят в рыдания и всхлипы.

Когда за девушкой закрывается дверь, я иду во вторую, свободную палату, куда как раз направляется бригада с каталкой. Лысого громилу из «скорой» я хорошо знаю – Лешка Голубев, вместе учились в институте. На самом деле он врач-анестезиолог, но, как и многие другие, работает на «скорой» фельдшером – мест в городских больницах не хватает. «Скорая» – редкий случай, когда градус кровавого трэшака, наблюдаемого каждый день на рабочем месте, сопоставим с нашим скорбным заведением. Поэтому Голубева, повидавшего на своем веку все самое мерзкое и ужасное, что только может предложить жизнь, ничто на моей памяти не могло пронять, напугать или удивить.

И на этот раз не проняло и не напугало. Но… удивило определенно. На его заросшем щетиной лице впервые за семь лет работы отпечатано настолько глубокое удивление. Умирающий город в изобилии обеспечивает медиков наркоманами, суицидниками, жертвами разбоя и пьяной поножовщины, выжившими из ума стариками… Ассортимент всевозможных мерзостей огромен, но в нем никогда не попадается ничего по-настоящему необычного. Новый наркотик, оригинальный и необычный способ свести счеты с жизнью – максимум странного, с чем нам приходится здесь сталкиваться. И нечто подобное уж точно не способно смыть с лица Голубева фирменную циничную ухмылку.

Я иду в палату и миг спустя понимаю, что так удивило Лешу. Судя по всему, у меня тоже физиономия преобразилась, потому что Леша устало ухмыляется и кивает на притихшего, лежащего смирно пациента.

– Забрали на Советской. Видал когда-нибудь такое?

Санитарки перекладывают с каталки на кровать молодого парня, почти мальчишку. В копне мокрых грязных волос застряли пожухлые листья, какие-то бумажки… Глаза закрыты, лихорадочно движутся под веками, словно ему снится кошмар. Впрочем, движение заметно не только под веками.

Все его лицо будто шевелится.

Под бледной кожей парнишки виднеется множество темных пятен. Вытянутых и каплевидных, длиной в несколько сантиметров, похожих на крупных головастиков. Я бы принял их за множественные кровоподтеки, если бы…