Читать «Самая страшная книга 2020 (антология, )» онлайн - страница 155

Единый осуждал институт семьи. Рождение детей должно было происходить под контролем церкви, у специально отобранных родителей. Дальнейшие контакты с детьми воспрещались – воспитанием долженствовало заниматься духовенству.

Единый обесценивал индивидуальность. Всякий верующий на пути постижения нового Бога должен был отказаться от собственной личности, спрятать лицо и взять новое имя.

Единый жаждал искупительной жертвы. Апостолам дана была власть отделить зерна от плевел. Грешников ждал путь искупления, совсем же гнилых и пропащих следовало покарать во славу Создателя.

Так начался великий исход. Верующие под предводительством апостолов погнали безбожников, всюду преследуя и пленяя их, нигде не встречая сопротивления, ибо действовали по воле Создателя и во славу Его. Были созданы лагеря и пересыльные пункты, где пленников делили согласно воле Единого для дальнейшего распределения по приходам. Каждый вновь обращенный становился послушником. Семьи в процессе исхода были разбиты и разбросаны по разным местам.

Воля Единого приводилась в исполнение одновременно по всему миру.

Диакон рассказывал в гробовой тишине. Грубо вырванные из привычной жизни, измученные и утомленные пленники пытались как-то осмыслить происходящее безумие – и не могли.

Чувство ирреальности продолжало преследовать Андрея долгие недели, прежде чем он сумел как-то освоиться. Многие из согнанных тогда на лыжную базу под Гатчиной прожили гораздо меньше.

Тем же утром их повели принимать причастие.

Длинная шеренга неофитов тянулась от дверей базы к импровизированной сцене из прицепа с откинутым бортом, где в окружении охраны восседал апостол в черных одеждах. Очередной пленник по указу диакона поднимался на сцену и преклонял колени у ног священнослужителя. Апостол проводил по лицу грешника рукой, что символизировало отрицание прежней личности, после чего вновь обращенный послушник бормотал формулу причащения и получал новое имя. Пользоваться старыми именами, полученными неправедным путем наперекор церковным укладам, запрещалось.

Наступила очередь Андрея. Ладонь в перчатке мазнула по лицу, и вслед за подсказом диакона он повторил, с трудом шевеля деревенеющими губами: «Отдаю свою жизнь и волю во имя Единого, Господа Бога нашего, да славится он ныне, присно и во веки веков!»

К вечеру новообращенного послушника Иезекиля определили в один из приходов.

5. Иезекиль. Теперь

Незримая связь с человеком, которому можно полностью доверять, согревала Иезекиля, будто внутри него загорелся огонек – там, куда не могли дотянуться лапы апостолов. Братья из скита не стали ему так же близки и за несколько месяцев. Даже Лазарю или Захарии, с которыми Иезекилю случалось поговорить по душам, не удалось сблизиться с ним – ибо в их разговорах всегда незримо присутствовал соглядатай. Казалось, что слова, сказанные шепотом в самое ухо, сказанные наедине в чистом поле, непременно будут услышаны. Страх разъедал души подобно кислоте. Любая ересь в приходе рано или поздно бывала изобличена, будто сами стены подслушивали чужие секреты, чтобы позже передать их Единому.