Читать «Самая страшная книга 2020 (антология, )» онлайн - страница 117

– Прыгай!

И они шагнули прямо и вниз. В этот миг Славка ничего не слышал – ни просвистевших прямо над головой пуль, ни грохота пулемета, ни собственного крика – кажется, он что-то кричал. Падать было высоко, но боли он не почувствовал тоже, хотя локоть и колено ударились обо что-то очень твердое, подобное камню. В лицо Славке брызнуло горячее, металлически-соленое на вкус. Казалось, будто он упал в гигантский чан со свежей убоиной. Кровь была повсюду, он почти плавал в крови – ею было пропитано белье и волосы тех, кто лежал под ним. И все под ним ходило ходуном, выло, плакало, стонало, икало – оставалось очень много еще живых, раненых. Пахло экскрементами, но все забивал кровяной запах: чудилось, от него слипались ноздри и глотка.

Славка не знал, сколько пролежал вот так, без малейшего движения, не чувствуя себя, на чавкающем кровью шевелящемся месиве из человеческих тел. Наверное, на время он потерял сознание, потому что, кажется, был период какого-то выпадения в пустое темное пространство, где ничего не было, кроме липкого запаха свежей крови. Теперь же зрение и способность осознавать понемногу возвращались. Прямо на него смотрел вытаращенный мертвый глаз какой-то женщины, рядом умирающая от ранений в грудь молодуха со стонами рожала – и Славка совсем рядом увидел шевелящегося младенца между ее вымазанных слизью и кровью бедер – а потом немцы прокричали что-то сверху, раздалась очередь, и копошение прекратилось. Одна из пуль прошила чью-то плоть в паре сантиметров от Славкиного носа. Ему в лицо брызнуло кровью. С потусторонней отстраненностью подумалось, что, может, он тоже ранен и умирает вместе со всеми, но пока из-за шока не чувствует боли.

Вдруг Славка вспомнил о Розке. Его рука по-прежнему сжимала ее пальцы. Он осторожно повернул голову и увидел, что Розка, неузнаваемая, вся в крови, с облепившими голову окровавленными волосами, дико смотрит на него.

– Ты живой, – сказала она, плача. – Я думала, тебя убили.

– Лежи тихо, – прошептал он. – Стемнеет, и мы выберемся отсюда.

Действительно, уже темнело, в овраг опускался сумрак, тела кругом еще белели призрачно, затем понемногу стали тонуть во мгле. Немцы расстреляли еще сколько-то – пулеметные очереди несколько раз возобновлялись, сверху тяжело падали люди, один раз Славку чуть не зашиб здоровенный мужчина, уже мертвый. Вместе с телами сверху сыпалось немного песка и камней. Острый булыжник упал Славке точно на руку, ссадив кожу на костяшках, подлетел и снова упал совсем рядом. Славка медленно взял его свободной рукой и сжал в кулаке. Будет чем выцарапывать ступеньки в почти отвесном склоне оврага, чтобы выбраться. Они с Розкой, по-прежнему держась друг за друга, тихо-тихо, по сантиметру, отползли в сторону по шевелящейся, утробно вздыхающей массе тел; теперь справа высилась гора убитых и раненых, частично скрывшая немцев, которые ходили по краю обрыва, светили вниз фонариками, иногда постреливая вниз, в живых. Потом пулеметная стрельба прекратилась. Вверху включили прожектор, в сумерках его безжизненный белый свет обшаривал дно оврага, и Славка с Розкой надолго замерли без движения, почти не дыша. Все под ними беспорядочно двигалось, оседало, приподнималось – внизу кто-то безуспешно пытался выбраться из-под завала тел. Кое-кто из немцев и полицаев спустился в овраг, и это было страшнее всего: они ходили везде, прямо по телам, по еще живым и уже умершим, и слышались одиночные выстрелы: добивали тех, кто шевелился. Славка увидел, как солдат спокойно и деловито застрелил ребенка лет семи, пытавшегося спрятаться под убитыми, затем наклонился, снимая кольца с пухлой женской руки, торчащей из-под тел прямо вверх, подобно кошмарному растению. Появился офицер. Он что-то недовольно выговорил солдату и указал на полицаев, увлеченно выдиравших серьги из ушей женщин, убитых и еще живых. В голосе офицера явственно слышалась брезгливость.