Читать «С мамой о прекрасном. Русская живопись от Карла Брюллова до Ивана Айвазовского» онлайн - страница 3

1761 год

Поэтому страна с великими традициями иконописи, с замечательными иконописными школами – Владимирской, Суздальской, Московской, Киевской, – страна, давшая миру великих иконописцев Андрея Рублева и Дионисия, оказалась в положении ученика, который должен смотреть на Запад и учиться искусству там. Российское искусство было лишено эволюционного периода, периода вызревания. Не было постепенного перехода от религиозной живописи к светской, а был резкий толчок, произошедший в конце XVII века в результате реформ Петра I.

Петр I и живопись. О художественных вкусах Петра I пишет немецкий художник Якоб Штелин (1709–1785) в своей книге «Любопытные и достопамятные сказания о императоре Петре Великом». В главе 17 этой книги, имеющей название «Вкус Петра Великого к хорошим картинам», Штелин пишет: «Во время второго путешествия, предпринятого царем в 1716 и 1717 годах, показал сей монарх наиболее свою склонность и охоту к картинам. В Амстердаме посещал он славных тогдашних живописцев и с особливым удовольствием по целому часу сматривал, как они работали, беседовал с ними о их художестве и весьма усовершенствовал свой тонкий вкус в знании картин. Наиболее ему нравились картины фламандского и брабантского вкуса» (Я. Штелин. Любопытные и достопамятные сказания о императоре Петре Великом, изображающие истинное свойство сего премудрого государя и отца отечества. – СПб., 1786. – С. 55).

Из этого становится ясно, насколько велика была миссия первых петровских пансионеров, первых русских художников, которые стояли у истоков светской живописи в России и в результате оказали огромное влияние на ход ее развития. Значение этих людей сложно переоценить. Хотя Алексей Петрович Антропов и не выезжал для обучения живописи за границу, он учился живописи у французских и итальянских художников, в частности у знаменитого Пьетро Ротари, и у первых русских пансионеров – в том числе и у Андрея Матвеева. Его фигура в истории русского изобразительного искусства подобна пограничному столбу, который разделяет две совершенно разные эпохи. Традиции русской парсуны, иконописи и народного лубка он стремился сочетать с легкостью и изяществом западных мастеров. В его произведениях налицо своеобразное сочетание основательных русских канонов и традиций европейской живописи.

Свою творческую жизнь Антропов начал с дворцовых росписей, он принял участие в украшении Зимнего, Летнего и Царскосельского дворцов. О судьбе художника нам известно совсем немного. Его отец – Петр Антропов – солдат Семеновского лейб-гвардии полка, работал слесарным и инструментальным мастером Петербургского оружейного двора и Канцелярии от строений. Алексей Антропов прожил долгую для того времени жизнь – 79 лет. Он жил в эпоху бесконечных дворцовых переворотов, которую В.О. Ключевский впоследствии назвал временем, когда в России царствовали дети и женщины. Художник застал эпоху Петра I, пережил двухлетнее правление Екатерины I и трехлетнее царствование Петра II, затем наблюдал десятилетнее правление Анны Иоанновны и двадцатилетнее царствование Елизаветы Петровны, участвовал в коронационных торжествах Петра III и стал свидетелем его ареста и гибели. Алексей Петрович Антропов вошел в историю именно как выдающийся художник-портретист. Написанные им портреты находятся сегодня в Государственной Третьяковской галерее и Государственном Русском музее.