Читать «Рыжая племянница лекаря. Книга 3» онлайн - страница 190

– Мой мальчик, – приговаривала она, сбиваясь на жаркий шепот. – Мой славный мальчик! Я создала тебя, я одарила так щедро, как только могла!.. Мне нужен слуга, способный заменить стаю жадных и неверных псов-оборотней; толпу слуг-людей, угасающих на моей службе так быстро, как дрянные свечи. Ты не чувствуешь боли, не знаешь жалости, и защищен от заклятий. Кинжал скользнет по твоей коже, не причинив вреда, стрела, нацеленная в твое сердце, собьется с пути, и нет яда, который сможет тебя одолеть. Но настоящую силу ты обретешь, только убив человека и попробовав кровь…

Я услышала глухое рычание, исходившее из горла Мике, внешне остававшегося таким же бесстрастным и равнодушным.

– Да, ты давно ее желаешь, я знаю, – движения Уны становились более властными, резкими. – Внутри тебя огонь, успокоить жжение которого можно только кровью. Так отзывается в тебе часть оборотня. Но я не могла тебе этого позволить, пока в тебе оставалась хотя бы единая капля свободомыслия или доброй воли!.. Ты должен принадлежать мне душой и телом, выполнять любые мои приказы – и только мои!.. Кровь затуманит твой рассудок окончательно, но о своем предназначении – служить мне! – ты не должен забывать никогда. Я чувствую, что пришло время, ты готов. Помни, что ты бы сотворен Рыжей Уной и всегда останешься ее верным рабом…

Я слышала ее так ясно, словно эти слова ведьма шептала на ухо не Мике, а мне. Ярость в глубинах моей души нарастала – и на этот раз она не была беспомощной, о нет! Мике не принадлежал ей! Все ложь!..

Все вокруг меня задрожало, помутилось – и я не знала, что вижу перед собой: зал таммельнского замка – или ночной лес, ветви которого потрескивают под тяжестью снега? Красноватый огонь свеч – или мертвенный голубой свет луны морозной ночью? Чьи глаза светятся синим огнем – темноволосого мальчика или же зверя, прячущегося в полосах теней на снегу? И только Уна оставалась прежней: что там, что здесь она гладила волосы Мике – или шерсть? – без конца приговаривая: «Служи мне! Мои приказы – твой закон!»

Меня она не замечала, это все еще было не в ее власти – и я почувствовала, как преисполняюсь уверенности в своих силах, в своем праве. Здесь у меня сохранился голос, и я могла громко требовать от магии то, что мне полагалось!

– Мике не принадлежит рыжей Уне! – ясно и смело сказала я, обращаясь ко всему зимнему лесу сразу. – Слышишь, магия? Согласно твоим законам я взяла его себе! И подтверждала свое решение каждый раз, как возвращалась сюда! Мике мой, она не имеет право приказывать ему и принуждать к чему-либо. Никто не посмеет оспорить мои слова, ибо они угодны старым колдовским законам! Я знаю это и требую то, что мне причитается.

Я слышала, как что-то откликнулось на мой призыв: тьма зазвенела, как будто крошечные льдинки в воздухе, прежде висевшие неподвижно в безвременье, всполошились и бились одна об одну. Деревья качнулись безо всякого ветра, луна поблекла и начала краснеть, будто кто-то плеснул в нее старым вином… Я снова очутилась в замке, но лишь для того, чтобы услышать, как тихо стонет Огасто, прижимая руки к вискам: он лучше всех чувствовал биение смущенной и растревоженной моими требованиями магии. Вейдена с жалостью смотрела на него, но боялась шевельнуться – и более ничего ее не заботило: только страдания мужа, только его испуг. Хорвек, казалось, с искренним любопытством наблюдал за Мике, сотрясавшимся от озноба. Уна тоже беспокойно озиралась, не понимая, что происходит, но продолжала говорить со своим рабом, торопясь завершить ритуал: