Читать «Русскоговорящий» онлайн - страница 196

Суровой статуи с мечом и весами тут нет, как нет герба или федерального фетиша в виде портрета Президента, но зато есть строгий судебный исполнитель, исполняющий ко всему прочему функции охранника. Профессиональным взглядом Митя оценил: исполняет на совесть, стоит как вкопанный, выходя покурить, замыкает решётку.

Есть ещё строгие девчушки в канцелярии. Было интересно наблюдать за ними, втиснувшись в узенькую щёлочку между закрытой створкой двери и стойкой, на которую следует выкладывать заполненные бланки. Девчушки совершенно стеклянные, все проводки и шестерёнки на виду, так что можно любоваться устройством государственного человека. Митя понял, что ошибался: нет, вовсе не природное хамство движет ими — где рекрутировать столько хамов? — тут гораздо тоньше: ведь церемония общения государства и человека должна быть соблюдена. Вовсе не абы на чём, не на болоте беспамятства стоит всё. Ничего, что так забывчив и рассеян народ — Родина помнит, Родина знает. «Вот она, наша традиция, — подумал Митя, подглядывая за юными служительницами Фемиды. — Вот уж что бессмертно, никакой революцией не одолеть. А как иначе? Как ещё удержать всех этих жужжащих людишек на должной дистанции? Ведь если не держать — покусают. Ох, покусают. Экспроприируют по самые помидоры! Как дать им почувствовать своё положение пред этой громадиной, перед призраком, имя которому Государство? Ведь сами не поймут ни за что. Куда там! Всё принимают за чистую монету — теперь демократию… только и поминают её, когда что-нибудь не в их пользу. Как удержать таких, как я, испорченных божественной русской литературой? Вот уже второй век по капле выдавливаем из себя раба. Ведь дай волю — так и будем выдавливать, страдая и бездельничая. Ещё пару столетий минует, а мы так и не найдём, чем же заменить своего раба, чем вытравить его, раба-паразита. Нет, тут с кандычка не получится. Только и остаётся, что ткнуть каждого мордой в каку, заставить зенки виноватые поднять, присмотреться, на какую высоту гавкает».

А барышни решили, что Митя глазеет на их обтянутые весенними тканями прелести. Та из них, которую дожидался Митя, взглянула на него с презрительной иронией.

— Выйдите и подождите за дверью.

— Почему?

— Вы другим мешаете.

— Да никого же нет. Я здесь постою, ничего.

Девушки уже многому научились. Правда, не всему. Они ещё не до конца государственные. Они проходят здесь учебную практику. Судя по сбивчивым угловатым линиям, которыми нарисованы их лица — такими обычно художники делают наброски, в процессе рисования понимая, что лучше бы всё несколько изменить — до дипломов им ещё далеко: второй-третий курс. Совсем недавно им звенели звонки на урок и с урока, а прогулка с мальчиком от подъезда до подъезда обсуждалась с подругами. Для них всё только начинается. Перечитаны учебники, проштудированы кодексы. Настала пора примерить на себя настоящую работу. С десяти до часу, с двух до пяти, четыре дня в неделю.