Читать «Русский театр в Петербурге (Братья купцы, или игра счастья... Рубенс в Мадрите...)» онлайн - страница 2

«Братья-купцы» и «Рубенс в Мадрите» принадлежат к самым образцовым уродам драматической немецкой кунсткамеры. Скучно, тяжело, и для нас и для читателей, было бы пересказыванье этой путаницы приключений и похождений, лишенных всякой правдоподобности и естественности, – путаницы, которая составляет содержание этих двух приторных драм. Жили да были, – изволите видеть, – два брата в Лондоне: один из них бедняк и гуляка, а другой человек тверёзый, как говорят у нас на Руси, и богач; бедняк совсем проигрался и, попав в тюрьму, просит брата помочь ему, но тот и слышать не хочет; вот немцу и стало досадно на жестокосердие брата-богача; черкнул пером немец – и богач стал беден и попал в тюрьму, а бедняк разбогател, и бывший богач просит милостыни у бывшего бедняка; бывший бедняк заупрямился было, но автор-немец, видя, что это безнравственно, заставил братьев помириться: они обнимаются и плачут, как два подгулявшие бюргера; раек хлопает, и занавес опускается. Этот вздор переведен достойными его стихами, тщанием и усердием известного драматурга Александринского театра. – Рубенса не любит испанский гранд, г. Толченов 1-й; зато его любит грандесса, которую он тоже обожает. Гранд, чтоб уронить Рубенса при испанском дворе, выписывает из Голландии учителя его, старика фан-Орста; но Рубенс посылает тому вдвое больше денег, входит переряженный, под именем фан-Орста, в дом гранда и пишет портрет с его жены. Тут, разумеется, нежные и патетические сцены любви в немецком вкусе, ахи, страхи, охи, вздохи, слезы, фразы; обман открывается, гранд так и лезет на стену – хочет Рубенса весьма живота лишить; а тот, махая мечом картонным, пугает и гранда и слуг его, идет во дворец, – и навлекает на себя гнев короля; но королева спасает Рубенса, приходит в его мастерскую, заставляет соперников помириться и объявляет им, что оба они назначены послами – один в Рим, другой в Лондон. Рубенс выставлен в этой драматической шумихе шутом, фарсером и фразером; великого человека и художника нет и тени.