Читать «Русские народные сказители» онлайн - страница 8

И шел он, Ермак, на широкий двор, Седлал добра коня богатырского, Заседлывал коня, улаживал, Подклал он потничек шелковенький, Поклал на потничек седелышко черкасское, Подтянул подпружки шелковые, Полагал стремяночки железа булатного. Пряжечки полагал чиста золота, Не для красы, Ермак, для угожества, А для ради укрепы богатырския: Подпруги шелковыя тянутся, — они не рвутся, Стремяночки железа булатного гнутся, — они не ломятся, Пряжечки красна золота они мокнут, — не ржавеют. ("Илья, Ермак и Калин-царь".)

Ту же формулу мы найдем и в другой былине Т. Г. Рябинина — "Добрыня и Василий Казимиров". Здесь певец употребляет те же образы "подпруженек шелковеньких", "стремяночек железа булатного", "пряжечек красна золота". Это идеализированная картина конского снаряжения. В реальности она существовать не могла: шелковый потник под седло никто не клал — слишком нежный это материал, и подпруги шелковыми тоже быть не могли.

Эпизод седлания коня мы найдем и в былине "Илья Муромец и Чудище поганое" пинежской сказительницы М. Д. Кривополеновой:

Пошел Илья на конюшен двор, И берет как своего добра коня, Добра коня со семи цепей; Накладыват уздицу тасмяную; Уздат во удилица булатные; Накладывал тут ведь войлуцёк, На войлуцёк он седелышко; Подпрягал он двенадцать подпруженек, Ишша две подпружки подпрягаюци Не ради басы, — да ради крепости, Не сшиб бы богатыря доброй конь, Не оставил бы богатыря в цистом поле.

Здесь обращают на себя внимание символические цифры. Конь Ильи Муромца прикован "на семи цепях", богатырь подпрягает "двенадцать подпруженек". Такое описание седлания коня, конечно, не отвечает действительности. Цифры "семь" и "двенадцать" (как и "три", и "девять", и "сорок") в фольклоре играют особую роль, магическую, и, как правило, свидетельствуют или о принадлежности предмета "иному" миру или же служат для его идеализации.

Ту же многокрасочность и вариативность мы видим и в сказочной традиции. В нашем сборнике представлены две сказки на один и тот же волшебно-фантастический сюжет — "Солдатские сыны" Ф. П. Господарева и "Иван Водыч и Михаил Водыч" А. К. Барышниковой.

Сказка Ф. П. Господарева "Солдатские сыны" длинная, подробная, рассчитанная на рассказывание в долгий зимний вечер. Такие сказки на промыслах сказитель порой не успевал пересказать за один раз, и продолжение аудитория слушала уже на другой день. Повествование А. К. Барышниковой (Куприянихи) чуть ли не в три раза короче, но это не схематичный скучный пересказ сюжета, а полнокровный, художественно-выразительный рассказ. Ф. П. Господарев в своей волшебно-фантастической сказке дает массу реалистических деталей, сказитель заостряет, а точнее сказать, вводит в сказку, казалось бы, несвойственные ей, но тем не менее в его талантливом изложении органично вплетающиеся в ткань сказочной фантастики, социальные мотивы. Братья-богатыри у Ф. П. Господарева — сыновья мужика, который "весной оженился, а осенью помещик сдал его за богатого мужика в службу", то есть вне очереди. В школе "старостовы, сотниковы" отцовские дети дразнят их "бавструками", что также отражало реальное горькое положение солдатских детей в крепостной России. Учитель детей бьет, и это действительность деревни XIX века. Возмужав, братья вступают в конфликт с помещиком, "толстобрюхим чертом", и, только припугнув его как следует и обеспечив матери безбедное существование, они отправляются на подвиги, которые предписаны им сказочной традицией.