Читать «Русские идут. Как я вырвался из лап ФБР» онлайн - страница 5

– Сегру, – выкрикнул полицейский, неправильно произнеся мою фамилию. Я немного вздремнул стоя.

– Сегру, – крикнул он громче. Я взмахнул рукой. Он открыл дверь клетки.

– Сюда, – сказал он, указывая.

Зашёл агент Зибер.

– Я хотел бы завтра прийти и поговорить с Вами, – сказал он.

– Я буду очень рад поговорить с Вами, – ответил я. Зибер ушёл.

– Повернись кругом и сложи руки за спиной, – приказал охранник. На меня опять надели наручники.

Снова вошёл агент Зибер.

– У Вас есть выбор, – сказал он. – Вы можете пойти в общую зону с другими заключёнными или в одиночную камеру. Вероятно, в отдельной камере будет безопаснее, – посоветовал он, намекая на какую-то ужасную опасность, если бы я находился с другими заключёнными. Я никогда не сидел в тюрьме, но из американских фильмов имел представление об их тюрьмах, криминальных авторитетах, терроризирующих других заключённых, о бандите – пахане и его прихвостнях, гнобивших сидельцев, которые не подчинялись его диктату, о том, что можно быть окружённым бандой в душевой и подвергнуться гомосексуальному насилию. Безопасность одиночной камеры казалась привлекательной. Однако что-то говорило мне, что именно этого хотел Зибер, но это вряд ли пошло бы на пользу мне.

Я читал книги великого русского писателя Солженицына, который провёл восемь лет в советских тюрьмах. Он знал, как заключённых «раскалывали», причём зачастую не силой, чтобы они признавались в самых фантастических преступлениях. Первые несколько дней были критическими, как объяснял он. Заключённый был вырван из привычного окружения. Он был обвинён в ужасном преступлении и брошен в одиночную камеру. Там его разум, сбитый с толку и дезориентированный, доделывал остальное. Большинство людей, лишённых человеческого общения, которое могло бы оказать им поддержку, предоставить некоторую опору для самосохранения в новой и ужасной ситуации, в которой они оказались, приходили к убеждению, что они на самом деле совершили преступление, каким бы невероятным или фантастическим оно ни было, или, по меньшей мере, вошли в сговор для совершения преступления или, возможно, имели замысел о таких действиях и, следовательно, были некоторым образом соучастниками. Люди, которые не могли примирить обвинение с реальностью, могли выдумывать другие, более реальные возможности таких действий и признаваться в них следователям. Наиболее стойких лишали сна с помощью яркого света, охранники постоянно прерывали их сон или принуждали целыми днями стоять на ногах. Измождённую жертву могли поднять среди ночи.

На неё могли давить, чтобы она повторяла свой рассказ снова и снова, и каждый раз ей говорили, что она врёт. Даже самые сильные люди это выдерживали всего лишь несколько дней. Затем следовало предложение: «Сотрудничайте, и Вам скостят срок». «Сотрудничайте, и мы не арестуем Вашу жену (или дочь и др.)». Жертва могла «расколоться» и сознаться.