Читать «Русские адмиралы — герои Синопа» онлайн - страница 29

Более года фрегат находился в плавании, выносил штормы и шквалы. Морякам приходилось немало работать. Для офицеров поход стал практикой в штурманском деле. Завалишин отмечал: «Конечно, офицеры употребляли все свое старание для достижения возможной точности, но никто не мог ручаться, какую разницу могли производить не подлежащие изменению морское течение, неравномерность хода корабля... изменяющееся склонение магнитной стрелки компаса. А между тем опасность была близка уже, и в случае неверности счисления мы могли наткнуться на берег, когда считали бы себя еще далеко от него, а пасмурность и туман препятствовали увидеть берег заблаговременно»^96.

Особенно усердствовал в самосовершенствовании и обучении подчиненных Нахимов. Моряк даже отказался высадиться на Таити: ему оказалось интереснее заниматься парусными приемами с матросами. Завалишин считал, что мичман показывает себя перед начальством. Действительно, Нахимов хотел получить похвалу такого отличного моряка, каким был Лазарев. Но он и сам любил морское дело. Эту любовь и умение ладить со служителями заметил командир и все чаще поручал молодому моряку ответственые дела^{97 98}.

Новоархангельск являлся резиденцией главного правителя Российско-американской компании капитан-лейтенанта М.И. Муравьева. Фрегат не ждали, ибо почта сушей шла еще дольше, чем суда по морю. Сначала местное население встревожилось: не появились ли пираты? Вскоре ситуация выяснилась, и жители радушно встретили посланцев России².

Нахимову Ситха не понравилась. В письме Рейнеке он писал: «...место очень дурное: климат нехороший, жестокие ветры и дожди беспрестанно. Ничего нельзя почти достать, а ежели что и случится, то за самую дорогую цену. Свежей пищи нельзя иметь, кроме рыбы, да и той зимою очень мало. Зимовать тут очень дурно. У нас была большая работа: крыс развелось удивительное множество, портили совершенно все без разбора. Мы должны были выгрузить весь фрегат, окурить и потом опять нагрузить. Это продолжалось 3 недели. Офицеры и команда жили на берегу...»³

Правитель принял моряков прохладно. Очевидно, Муравьев воспринял появление фрегата с командиром более высокого чина как инспекцию. Лазарев рапортовал Адмиралтейств-коллегии, что капитан-лейтенант, рассмотрев инструкции Моллера, посчитал крейсерство фрегата не нужным и рекомендовал командиру, ввиду недостатка провизии, отправиться в порты Калифорнии до 1 марта, когда к Новоархангельску обычно собираются индейцы разных племен и появится нужда в обеспечении безопасности крепости. Узнав о неурожае в Калифорнии, Муравьев сообщил, что не имеет ни возможности снабдить «Ладогу» провизией, ни нужды в ней. Лазарев решил отправить «Ладогу» вместе с «Аполлоном» в Россию. Сначала «Аполлон» пошел в Сан-Франциско заготовить провизию для всех судов. 9 ноября прибыл шлюп «Ладога», который сдал в Петропавловске грузы для Камчатки и Охотска. 14 ноября «Крейсер» с шлюпом оставил Ситху. 1 декабря три судна соединились в Сан-Франциско⁴.

Именно на последнем переходе 20 ноября П.С. Нахимов отличился. Шканечный журнал сообщает об этом случае, как и положено, скупо: «В 9-м часу, ветер риф-марсельный, со шквалами, небо облачно и сильная боковая качка. В начале 10-го часа упал за борт канонир Давыд Егоров, немедленно фрегат приведен был к ветру и спущена шлюпка, но при всех стараниях спасти его не могли. При приставании же шлюпки обратно, оную разбило у борта; однако же бывший на оной офицер и 6-ть человек гребцов успели схватиться и выйти»¹.