Читать «Русская фантастика – 2018. Том 1 (сборник)» онлайн - страница 362

Однако благие декларации НФ-возрожденцев омрачались недобрыми воспоминаниями о тех временах, когда в обязанность советской фантастике вменялось звать молодежь во ВТУЗЫ. К тому же их технократический подход к фантастике, как ни парадоксально, был устремлен не в светлое будущее, а в славное прошлое. В золотой век научной фантастики и научно-технической революции, когда идеи действительно преобладали над персонажами и психологизмом. Согласно известной формуле легендарного издателя и редактора Хьюго Гернсбека, в фантастическом произведении должно быть семьдесят пять процентов литературы и двадцать пять процентов науки.

Подобно тому, как основой европейского Ренессанса послужили образы блистательной Античности, попытки «возрождения» научной фантастики апеллировали к классическим текстам, приемам и сюжетам советской фантастики (следует заметить, что фантастика – жанр во многих проявлениях удивительно консервативный). Перу Верова и Минакова принадлежит «Операция Вирус» (2010) – вольное продолжение произведений братьев Стругацких. Парафразом «Пикника на обочине» можно представить повесть Антона Первушина «Корабль уродов» (2008). В повести Cygnus Dei (2010) Верова и Минакова, несмотря на современную с точки зрения науки начинку, также видны паттерны советской фантастики.

Однако, несмотря на активную и шумную поддержку единомышленников, почти пиар-кампанию, эти произведения, как говорится, «не прозвучали». К сожалению, НФ-возрожденцы в своих текстах оказались менее убедительны, чем в публицистических высказываниях, и создать произведение, подтверждающее их лозунги и привлекательное для читателей, им не удалось.

«Цветная волна» одержала победу, даже не вступая в сражение.

* * *

Эволюция (которая, как известно, не всегда является улучшением, но всегда – изменением и адаптацией) жанра утвердила изменение системы координат, инициированное «цветной волной».

Внимание внутреннему пространству, а не внешнему космосу. Интровертность вместо экспансии.

Психологизм вместо «фантастических допущений». Новый сентиментализм вместо романтизма и реализма (насколько это возможно для фантастики) предшественников.

Отказ от конструирования будущего в пользу обустройства литературных миров. Дистанцирование от социальной реальности.

Тяготение к «большой литературе», а не к массовой культуре. Ставка на качество прозы, а не на динамичный сюжет. Преобладание атмосферы над идеей.

Такова новая матрица отечественной фантастики.

В большей или меньшей степени ее влияние заметно в творчестве и других писателей, принадлежащих к тому же поколению, что и авторы «цветной волны», и заслуживающих отдельного разговора.

Среди них Анна Старобинец, отважно исследующая темные стороны мира и человека; Ольга Онойко, дебютировавшая как автор фантастических боевиков (опубликованных под мужским псевдонимом), чьи новые романы претендуют на статус то ли философской, то ли метафизической фантастики; Тим Скоренко, создающий брутальные и провокационные тексты и откровенно ими любующийся; Владимир Аренев, возрождающий традиции советской (в хорошем смысле слова) подростковой фантастики, ставящей во главу угла морально-этические вопросы; поэт и писатель Николай Калиниченко – автор размеренных и нарочито литературных рассказов и Александра Давыдова и Юрий Некрасов, сдвигающие фантастику в сторону литературных и словесных игр.