Читать «Русская Дания» онлайн - страница 9

Распупин, сжав в руке клок газеты, сделав нечеловеческое усилие, поднялся и поплелся в сторону выхода.

***

«Как там? Шура вчера курить бросил, сорвется, думаю. Дождь льет как из ведра. Ебаный дождь уже сколько времени и не перестает. Подумал, как там Броня. У меня че-то бумага закончилась, я из Библии стал листочки вырывать. На самокрутки. Иногда смотрю в кабинете – ты вроде стоишь, не в зеркале, а так прямо, голос какой-то, в коридоре кто проходит, прислушиваюсь, может Броня идет – твои вроде шаги. Скромно так, едва слышно. Уже тебе самокрутку сворачивать начинаю от радости, крещусь, мимо проходят, опять обознался. На улицу уже давно не выходил. Руки с мылом моешь? Я тут думал, что совсем того, когда письма принесли – Ефим Григорьевич, получите корреспонденцию – из рук выхватываю как демон, спасибо говорю. Ищу как собака тот-этот, еще раз стопку перебрал, письма развалились по столу, Бронштейн, столько времени то прошло, а мы – ни слова, со стола лавиной сгребаю все письма, тереблю, на Б. ни одной. Получите вашу корреспонденцию, Ефим Григорьевич – на стул как корова свалился, и тут до меня доходит. Как хребет переломило. Что нас развело, что за сила, судьба, блять? Я как сидел на стуле, так и рухнул, думаю, может, испытывает кто? Перекрестился. Тут уж не сговоришься, не договоришься, кому тут че, в двери что ли ломиться архангелу может постучаться, в ворота может? Головой? Броню пускай, а мы дальше сами. Умер и все тут. К каким там бабам ходишь, признавайся? Керосину достал, ворота им поджог, молчат все, как обмертвые, жду, вдруг свет, гвоздодер кто мне в грудь воткнул, провернул и начал мне ребра раскурочивать, но все никак не раскурочил. Заупокойную читают. Разрыв, оттого и читают. Среда или четверг? Разбрасывают. Если замолчать, то это как? Так и на всю жизнь замолчать, я вот так думаю. Умер и все тут…»

***

Внешний мир для Распупина уже не ощущался так ярко. Скорее он вообще не ощущался, а был лишь подобен какому-то делириозному бреду. Хоть подчиненные смогли впоследствии найти новую штаб-квартиру, и вызволить его из этой «белой ямы», он, тем не менее, все равно был какой-то не такой. Коротко говоря – бродячий философ.

Это ведь только ветер сегодня какой-то другой? – размышлял он, неся свое бренное тело по закоулкам – я ведь сегодня в прекрасном расположении духа… А куда иду-то? На улице день, вокруг люди. А если иду, то зачем? Куда я приду? Благо Солнце еще светит. Оно лишь способно взбодрить. Я вижу эти тяжелые будни на лицах людей, все идет им комом, вся для них тягота.. Вечно мы больны этим, вечно хотим чего-то нового.. Иной раз я думаю, почему бы не подойти к кому-то из них.. не представиться.. здравствуйте, меня Ефим Георгиевич зовут, а вас? Как ваш день? Какие у вас проблемы? Сплоченности.. вот чего не достает… Все сами по себе.. Вот уж в последний путь провожать пойдем, а больше нет нам времени на встречу…

– Скоро мы его найдем! Скоро найдем! – Вдали ему послышался детский голос. Двор. Качели. Горка. Песочница. Там все и происходит. Казалось бы, ничего интересного, мало ли кто может кричать днем во дворе, но Ефима Георгиевича это смутило. В тех словах явно был знак, видимый только ему. И он ринулся к тому месту.