Читать «Русская Дания» онлайн - страница 28
Фридрих Кёнигсбергский
– Дети, а как вы относитесь к публичному сжиганию икон?
Те промолчали.
– Ага! Вижу, что хорошо! – воскликнул поп, и достал из сумки иконы, и сбросил их в кучу около преподавательского стола, – сейчас мы будем сжигать святых!
Он достал маленькую емкость с керосином, облил ею иконы, и, воспользовавшись американской зажигалкой Zippo, к чертям собачьим поджег эти деревяшки. Достал папиросу, и прикурил от них. Когда пламя начало угасать, Епитимий достал свою кропильницу, в которой уже была наполнена вода, и начал на глазах у детей слушаться велениям своего правого глаза. С сигаретой во рту. Облагородив воду, он произнес: «Та вода свята – где я побывал». Затем начал ходить по рядам и окроплять этой облагороженной водицей детей. Последним это не очень понравилось, впрочем, их никто и не спрашивал. Все закончилось на том, что он всех поблагодарил, собрал вещи и ушел прочь.
***
Для маленького Анатолия подобные выходки: со стороны священника, одноклассников, учительницы не были чем-то из ряда вон выходящим. Как и его духовный наставник Распупин, он уже ни на что не обращал внимания. Человек перестает беспокоиться по поводу того, что происходит вокруг, если последнее не приносит бедствий. Люди, что жили в средних веках, часто видели смерть и голод, болезни и несправедливость, но для них это не было чем-то необычным, они воспринимали это как должное. Если у человека, к примеру, войдет в привычку душить котят или пожирать человеческие эмбрионы, то его совесть и сострадание просто улетучатся, эти чувства перестанут быть ему нужными, и он продолжит душить котят и мать его пожирать эмбрионы. Так и наш добрый Толя стал крепким и выносливым стоиком, которому все нынешние ужасы казались чем-то естественным и даже уже немного родным.
И он преспокойной походкой шагал куда-то вдаль.
Ему показался его любимый магазин, где он обыкновенно закупался пирожными. Этот мелкий и жизни себе не мог представить без «Наполеона», «Картошки», «Медовика» или «Трубочки с заварным кремом», потому тратил всю свою мелочь, чтобы ублажить свои скромные вкусовые рецепторы. Неподалеку был двор, где он катался с горки, общался со сверстниками, играл в «квадрат», «ножички», во что-то еще…. Но иногда приходили два забияки из параллельного класса и привносили смуту в их идиллию. Анатолий их очень боялся – потому что они были нерусские. Иногда он наблюдал за ними издалека, тщетно ожидая, пока эти два прохвоста уйдут, и записывал в блокнот увиденное: