Читать «Русская Дания» онлайн - страница 111

Где-то среди мусора он нашарил увесистый гвоздодёр и преступил методично срывать с заколоченной двери одну доску за другой. В доме послышались звуки, которые Распупин попросту не расслышал. Когда он снял достаточно досок для того, чтобы выломать дверь, то проник вовнутрь. Печально наблюдать за тем, как человеку, как вору, приходится проникать в свой собственный дом. Не так ли он проникает в камеру своего сознания? Пройдя немного по запыленному коридору, Распупин бросил взгляд на пол, где увидел едва заметные следы и темную широкую полосу, ведшие в сторону бухгалтерии. Он стал отчетливо слышать звон посуды, чавканье и звук, каковой бывает, когда что-то пилят, затаился и пошел на звук медленно, встав на внешние ребра ног, чтобы совершенно слиться с существом мерзкого дома. Пройдя так до самого входа в кабинет, где была выломана дверь, он разглядел нечто нелицеприятное, несмотря на то, что в комнате, как и во всем доме, было темно, и единственным светом были пробивавшиеся сквозь щели и дыры в стенах, забитых окнах и потолке, как молодые побеги растений, лучи света. Там, за рабочим столом расположились черти, которые охотно вкушали чье-то бездыханное тело. Распупин быстро оценил ситуацию – силуэтов было около трех, не больше. Все были рогаты и все они сидели к выходу спиной, что давало Распупину, при удачном стечении обстоятельств, определенный карт-бланш. Им-то он и воспользовался, и, неслышно подкравшись к чавкающим отребьям, вонзил со всего размаху гвоздодер в череп одного из них. Пока те двое додумались среагировать, он вырвал инструмент из черепа – черт рухнул замертво – после чего замахнулся в другого, но он, небольшой и ловкий, успел увернуться, второй же черт отпрыгнул в сторону, таким образом они хотел взять Распупина в оборот, обступив с обеих сторон.

Воспользовавшись небольшим замешательством, один из трусливых чертей спросил Распупина: «что тебе нужно, уёбок?»

– Не твоего ума дела! – бросил Распупин и сам, в порыве нахлынувшего боевого безумия бросился на черта, который оказался загнан им в угол, и, совершив несколько не смертельных , но опасных ударов, в конце концов размахнулся и пригвоздил черта фомкой к стене. Другой черт, воспрянув, бросился огромному Распупину на спину и хотел вгрызться ему сзади в шею, но Распупин, как искусный боец, предугадал вектор движения рогатого, и, вжав голову в плечи, опередил черта, после чего, в тот небольшой зазор времени, образовавшийся от неудачной попытки последнего, схватил черта правой рукой, чтобы перебросить через себя, но черт не хотел сдаваться и вонзил Распупину в спину свои копытца. Распупин закричал от боли, и адское создание, выждав нужного момента, все-таки впилось Распупину в шею своей окровавленной пастью. Распупин, озверев от боли, и, собравшись, как собираются перед последним броском раненые животные с безумными глазами, схватил черта обеими руками за рога и перекинул через себя. Не успел черт опомниться, как уже болтался, дергая копытцами, на почтительной высоте от земли, а Распупин, неумолимо, сдавливал ему горло обеими руками, пока у того не полезли глаза из орбит. Прежде чем перестать брыкаться, черт обмочился. Распупин выпустил его, после чего, возможно в порыве гнева, начал сапогом втаптывать его череп в пол, пока тот не превратился в мягкое, густое месиво. Через некоторое время он опомнился. Вокруг него было трое бездыханных, и, придя в себя от боевого шока, он почувствовал подкатившую со всей определенностью боль. Он ощупал свою шею – слава богу – подумал он – черту не удалось прокусить артерию, иначе – пиши пропало. Он сорвал с себя рукав и приложил к ране. Поначалу показавшиеся отверстиями, раны на спине оказались царапинами.