Читать «Роялистская заговорщица» онлайн - страница 28

– Когда?

– Завтра, после Шан-де-Мэ.

– Куда? Разве я не могу вас сопровождать, ехать с вами?

– Нет, я должна быть одна… действовать одна… должна взять на себя известную ответственность, слишком тяжелую для мужчины. Вот отчего, Жорж, обращаюсь к вам, к вашей совести. Быть может, теперь наш крест покажется вам слишком тяжелым. Если только это так, если вера в вас поколебалась, если труд вам не под силу, сознайтесь в этом, этого требует ваша честь. Я протяну вам руку и скажу: брат мой, каждому свой путь – не мешайте мне идти моей дорогой.

– И вы думаете, что во мне найдется достаточно подлости, чтобы позволить вам подвергать себя опасности, которую я не буду разделять с вами? Так-то вы верите в мою любовь? Регина, дайте мне клятву, что вы не уедете одна, что вы не покинете меня. Куда бы вы ни шли, я иду за вами… исполняя ваши приказания, как преданный раб… Ах, Регина, неужели вы в самом деле усомнились во мне? – во мне, который живет, дышит только вами?

Она положила ему руку на уста:

– Если бы вы знали, как я желаю вам верить!

Настал вечер. Последние лучи солнца, врываясь в окно, скользили по ней, окружая ее блестящим сиянием.

– Я ваш, – проговорил он, – навсегда, навеки… Я желаю одного только – быть достойным вас.

– Благодарю вас, теперь уходите… О, ненадолго. Через час вернитесь, у нас вечером важное собрание. Будут обсуждаться серьезные решения. Я рассчитываю на вас.

– Но вы не уедете?

Она улыбнулась.

– Разве это хваленая преданность? Я ваша Регина или нет?

Жорж хотел было сказать что-то. Слова лились потоками из его сердца, но на устах для них не было выражений. Он склонился к протянутым к нему рукам, приложился к ним долгим поцелуем и вышел.

Регина оставалась неподвижной.

Она была глубоко тронута этой молодой, восторженной любовью и, вопреки ее уверениям, гордилась, что ее ставят выше всех и всего.

Регина никогда не любила: все силы ее сконцентрировались в политических страстях, которые заменили ей иллюзии действительной жизни.

По временам ей казалось, что силы изменяют ей. Но она себя помнила; гордость снова приковывала ее к ее неизменной верности; нет, она не имела права быть женщиной, недаром девизом их рода было: «Non sibi, sed regi».

И, проведя рукой по лбу, она отправилась в свой рабочий кабинет, к капитану Лавердьеру, который ее ожидал.

VI

Не прошло часа, как Жорж Лорис был снова в отеле де Люсьен.

Он пережил за этот час тяжкие опасения, невыразимые тревоги. Всемогущая любовь снова овладела им, и он искренно допрашивал себя, достоин ли он Регины, не дал ли он ей своей слабостью, нерешительностью повода сомневаться в нем.

Если в ее присутствии он и был неспокоен, говорил бессвязные речи, то как только он отошел от нее, она предстала ему во всей своей неумолимой, безгрешной красоте героини. Каким он должен был казаться ей подлым трусом! Но отчего сегодня ее энтузиазм удивил, испугал его больше, чем в другие дни? Разве он не был все тот же верный рыцарь за правое дело – за Бога и за короля? Что за нерешительность заставляла лавировать его совесть между столькими чувствами? Отчего некоторые слова, столько раз уже слышанные, заставляли его страдать?