Читать «Россия, Польша, Германия: история и современность европейского единства в идеологии, политике и культуре» онлайн - страница 114

Послы также обвиняли короля, что в своей политике он следовал российской ориентации, был излишне уступчив в ответ на требования Петербурга. С. Кублицкий, доверенное лицо кн. А.К. Чарторыского, говорил на сессии 24 октября: «Panuj W.K. Mość nad sercami obywa telów samowładnie, umysł każdego zostaw wolnym i od wpływu jakiegokolwiek i od obcej podległości» . На следующей сессии, напоминая королю о его обязанностях, М. Бжостовский заявил: «Wojska sto tysięcy mieć postanowił naród, aby już przestał cudzej ulegać woli, aby już odtąd śmiało mógł czynić, gdzie równo śmiały styr mądrego króla żądania jego prowadzić będzie» .

Наряду с критикой позиции короля послы выражали опасение, что, сохранив власть, Военный департамент может втянуть Польшу вследствие союза с Россией в войну против Турции. Данные обвинения исходили от сторонников гетмана Браницкого – В. Суходольского и маршалка Литовской конфедерации К.Н. Сапеги. Эта позиция до сих пор тесно связанной с Россией «гетманской партии» вызывала у короля подозрение в неискренности пророссийских магнатов и в какой-то затеянной ими интриге. Оппозиция умело использовала стремление польского общества к независимости и его антироссийские настроения для достижения собственных целей и дискредитации своих противников.

Защищая Военный департамент, король и его сторонники стремились доказать, что, несмотря на то, что решение о создании Постоянного совета было принято на сейме, санкционировавшем раздел страны, теперь Совет в качестве центрального правительства является необходимым элементом политического порядка, и Департамент – часть этого порядка. Подчеркивались также выборность членов Департамента и контроль над ним со стороны Совета и косвенно сейма. Кроме того, указывалось, что усиления власти короля не допустили бы соседние государства.

Наконец, «королевская партия» обращала внимание на то, что Военный департамент был создан с согласия государств, принимавших участие в разделе Польши, которые могут в случае упразднения департамента отомстить Речи Посполитой. С. Гадомский – воевода ленчицкий, подчеркивал, что: «…konstytucja 1776 r. mówi o Radzie Nieustającej, że z przychyleniem się dworów sąsiedzkich stanowimy Departament Wojskowy: teraz gdy sami jedni przeistoczymy całkiem tę ustawę, patrzmy, abyśmy nie dali okazji do okazania nieukontentowania komu mniej nam życzliwemu, albo do prof tania z okoliczności słabego jeszcze stanu naszego…» . Таким образом, он намекал на Пруссию, которую королевский лагерь справедливо подозревал в намерении поссорить Россию с Польшей для осуществления своих захватнических планов.

Штакельберг, хорошо ориентировавшийся в сложившейся на сейме ситуации, предвидел, что Военный департамент сохранить будет невозможно. Несмотря на это он предпринимал попытки для его спасения. Определенную надежду Станислав Август и Штакельберг возлагали на проект «улучшенного» Военного департамента, предложенный сейму Щ. Потоцким, по которому Департамент приобретал бы статус почти независимый от Постоянного совета. Также в угоду оппозиции в проект было включено положение о так называемом «готовом сейме», который собирался бы в случае необходимости во время двухлетнего перерыва в работе парламента без новых выборов.