Читать «Россия, Польша, Германия: история и современность европейского единства в идеологии, политике и культуре» онлайн - страница 100

«Дипломатическая революция» или, точнее, «ниспровержение альянсов» 1756 г. и Семилетняя война способствовали ослаблению Франции как члена Пентархии и соответственно создали ситуацию, сделавшую возможным первый раздел Польши как результат попыток укрепления позиций трех великих держав и восстановления нарушенного равновесия сил. Но эта акция привела к дальнейшему разрушению системы равновесия сил и углубила кризис в самой Пентархии. Как отмечает К.О. фон Аретин, политика территориальных обменов и разделов владений способствовала не только кризису системы равновесия сил, но и к превращению Германии, Италии и Польши в географические понятия. Важно также подчеркнуть связь между разделами Польши и Конституцией 3 мая 1791 г. как фактором, повлиявшим на дестабилизацию равновесия сил и разделы Польши.

Вполне основательной выглядит также точка зрения К. Цернака, рассматривающего упадок Польши и негативную польскую политику как симптом кризиса старой Европы, имеющий первостепенное значение для истории германо-российских отношений. И здесь возможно поставить вопрос о том, правильно ли будет полагать, что второй и третий разделы Польши могли произойти без предшествовавшей им Французской революции. Во всяком случае, как полагает М. Эрбе, восстановление прежнего равновесия сил в Центральной Восточной Европе было возможно даже после создания Княжеского союза 1785 г. Беспокойство вызывали только российско-шведский конфликт 1788–1790 гг. и война, которую вели Россия и Австрия в 1787–1791 гг. на Балканах и на Черном море против Османской империи. В сущности, взаимодействие между Лондоном и Берлином и изменения в австрийской политике в феврале 1790 г., когда императором стал Леопольд II, не могли нанести значительного ущерба для равновесия сил. Но обострение внутренней ситуации во Франции вследствие революции и открытой поддержки Бурбонов со стороны Австрии и Пруссии привело к перерастанию конфликта в общеевропейский, закончившийся только в 1814 г. Эти войны разрушили равновесие сил, которое могло принять новую форму, но не обрело ее до 1815 г., т. е. до Венского конгресса.

Действительно, после смерти 23 февраля 1790 г. императора Священной Римской империи Иосифа II его преемник Леопольд I (1790–1792), закончив войну с Османской империей, был склонен к миру со всеми реальными и потенциальными противниками и, что, например, очень озаботило российскую императрицу Екатерину II, не столько был настроен на борьбу с революционной Францией, сколько был намерен вмешаться в польские дела и пошел на сближение с Пруссией. Безынициативностью императора были недовольны крупные чины Юго-Западной Германии, которые в результате решений французского Национального собрания в 1789 г. были лишены их ленов в Эльзасе и Лотарингии и так или иначе опасались враждебных действий со стороны Франции, поскольку стали прибежищем для многочисленных французских эмигрантов. Германские князья пытались выведать в канцелярии имперского эрцканцлера в Майнце, могут ли они в случае французского давления и даже вторжения, расчитывая на заступничество Вены. Их также интересовала позиция России как гаранта Тешенского мира, поскольку такие влиятельные германские государства как Австрия, Пруссия, Ганновер и Саксония явно придерживались в сложившихся обстоятельствах выжидательной тактики. С другой стороны, как отмечает Аретин, Империи угрожал раздел наподобие раздела Польши в 1772 г., поскольку обе великие германские державы Австрия и Пруссия стремились к расширению своих владений, особенно после того как влияние Габсбургов во Франконском имперском округе ослабло вследствие объединения Пруссии и Ансбах-Байрейта. В течение тринадцати лет с 1790 по 1803 г. опасность раздела Империи сочеталась с полной пассивностью имперских чинов, боявшихся оказаться между жерновами прусско-австрийских противоречий. Война с турками, отпадение Нидерландов и опасность мятежей в Венгрии и Галиции, а также нахождение прусских войск на границе Богемии побуждала австрийских политиков искать способы избежать кризиса, угрожавшего не только Австрии, но и целостности Империи. Выход Леопольд II и близкие к нему граф Иоганн Филипп Кобенцль и барон Иоганн Амадей фон Тугут находили в мире с Пруссией, тогда как еще не потерявший своего влияния автор «дипломатической революции» 1756 г. князь Венцель Антон Кауниц был противником сближения с Пруссией. Кроме того, обострению отношений между Пруссией и Австрией воспрепятствовала Великобритания, которую не устраивало ослабление Вены и которая не стала заключать в 1788 г. союз с Пруссией. Изоляция Пруссии побудила прусского короля Фридриха Вильгельма II (1786–1797), его кабинет-министра графа Эвальда Фридриха фон Герцберга и советника генерала Иоганна Рудольфа фон Бишофвердера искать примирения с Австрией. План Герцберга состоял в том, чтобы посредством соглашения с Австрией ослабить влияние России в Речи Посполитой и создать условия для прусских территориальных приобретений за счет Польши, завладев Гданьском, Торунем и землями Великой Польши.