Читать «Россия земная и небесная. Самое длинное десятилетие» онлайн - страница 96

Это не противоречит и соображениям чисто богословским. Преподобный Серафим Саровский учил различать цель христианской жизни и средства ее достижения. Но если такой целью является обретение богоподобия, то мы должны задать себе вопрос: а что это такое «богоподобие»? Ясно, что это не внешнее сходство – Бог есть чистый дух. Бог не имеет никакой «внешности», «Бога не видел никто никогда» (Ин 1, 18). Значит, тут имеется в виду внутреннее, сущностное. А сущность Бога состоит прежде всего в том, что Он есть Троица. Как это ни странно прозвучит, но, чтобы выполнить назначение своей жизни, человек должен стать подобным Троице! Не удивляйтесь – ведь в библейском тексте сказано: «сотворим», а не «сотворю», и «по подобию Нашему», а не по «Моему подобию». Чтобы быть богоподобной, человеческая личность должна составлять часть какой-то триады, как божественное Лицо составляет часть Троицы.

«Но тогда получается противоречие, – скажете вы – только что сотворенный Богом Адам не мог иметь «троического богоподобия», так как ни в какую человеческую триаду он входить не мог, ибо кроме него никаких людей не было, а в то же время он был как раз в высшей степени богоподобным – изначально богоподобным».

А все-таки троическое богоподобие у него было. Как и любое из Лиц Пресвятой Троицы, первый человек имел перед собой еще два объекта: Самого Бога в Его единстве и тварный мир. Это обеспечивало ему полноту внутренней жизни и возможность успешно выполнить возложенную Творцом на человека задачу.

Эта задача, как говорят нам и святые отцы, и Сам Христос («Вы – соль земли… Вы – свет мира» – Мф 5, 13–14), состоит в обожении вселенной. А это обожение может осуществляться в двух формах – пассивной и активной.

Пассивное обожение тварного мира человеком протекает следующим образом. Переполнившись любовью к Богу, человек устремляет к Нему весь свой помысел, без остатка отдает Ему свое сердце (первая заповедь). Эта беззаветная и бескорыстная любовь человека к Богу вызывает ответную любовь Бога к человеку, и Бог в Лице Святого Духа приходит к нему и поселяется в горнице его души, освящая его Своею благодатью. Преподобный Серафим называл это «стяжанием Святого Духа». Это и есть начало обожения мира – здесь обоживается сам человек. Ну а дальше все происходит само собой. Человек, имея на себе вещественную плоть, которая подчинена всем законам материального бытия, постоянно взаимодействует через нее с окружающим миром, что-то получает от него, а что-то ему отдает. Хочет он этого или не хочет, но по самой своей природе он оказывается включенным во вселенскую экосистему, тысячами нитей оказывается связанным не только с животными и растениями, но и с землей, по которой ходит, и с воздухом, которым дышит. Освободиться от этих связей он мог бы только одним способом – отделавшись от телесной оболочки, т. е. совершив самоубийство. Однако Бог, живущий в таком человеке, не разрешает ему сделать это, подсказывает ему, что это будет великий грех – грех дезертирства. Богу как раз и нужно, чтобы он имел на себе тело, поскольку именно оно становится для остального мира источником обожения. Ведь его тело – это та ближайшая материя, которая первая подвергается воздействию живущего в нем Святого Духа и тоже наполняется Им, а через те материальные каналы, которые соединиют это тело с другой материей, Дух начинает вливаться и в эту материю. Для того чтобы это происходило, человеку не нужно как-то специально заниматься внешним миром, думать о нем, сосредоточиваться на его проблемах. Он может обращать на него самый минимум внимания, необходимый для того, чтобы не пойти против его законов и не погубить свою плоть, но обоживание все равно будет делаться в силу самого того факта, что этот человек в своем материальном аспекте живет в тварном мире. Таков первый вариант исполнения человеком своей миссии во вселенной, и в этом варианте нахождение человека в триаде, двумя другими членами которой являются Бог и сама вселенная, воздает ему все условия для самораскрытия. Имея перед собой «другое Я» в лице Бога, он четко ощущает границы своего собственного «Я», укрепляясь тем самым в осознании себя как личности; любя Бога, он образует с Ним прочный союз, являющийся не вынужденным, а свободным, поскольку и Бог, и он сам могут проявлять свою независимость друг от друга в активности, направленной на тварное бытие.