Читать «Россия земная и небесная. Самое длинное десятилетие» онлайн - страница 159
Виктор Николаевич Тростников
Ладно, оставим в покое дела такого рода. Вам нужны, возможно, чудеса более броские и наглядные (по мнению многих современных теологов и культурологов, доказательство существования Господа может возникать лишь на основе глубокой и истинной веры в Бога. –
А как насчет Нины Новиковой из Великих Лук, которая сломала позвоночник и была жалкой калекой, а в конце шестидесятых годов чудесным образом исцелилась после молебна и сейчас абсолютно здорова?
– Это еще надо доказать. Скорее всего, ее вылечили врачи, а она приписала все Богу…
И вот так всегда. О чем ни скажешь, на все обязательно найдется отговорка. А когда вглядишься в контраргументы внимательно, обнаруживаешь, что все они сводятся к двум основным: либо «сам я не видел, а другим не верю», либо «наука еще не объяснила этого, но со временем объяснит». Первый свидетельствует о крайней недоверчивости, второй – об удивительной доверчивости. Как же это совмещается? Да очень просто. Доверчивость проявляется ко всему тому, что направлено против чуда, а недоверчивость – к тому, что говорит за него. Это показывает, что современный человек заранее убежден, что чудес не бывает, и все его воздыхания «ах, увидеть бы чудо» лицемерны. Тот, кто примет их всерьез и начнет и вправду приводить данные о чудесах, лишь даром потеряет время. Наш закоренелый атеизм непробиваем. […]
Нечто совсем хрупкое и слабое, оставшееся в моей душе от тех полузабытых времен, когда бабушка Оля заставляла меня сморкаться в тряпку и говорила: «Они большевики, потому что у них
В одну сторону тянуло то, что мне хорошо понятно: высокая зарплата, видное служебное положение, полезные связи, заграничные командировки, перспективы дальнейшего продвижения. Все это заявляло о себе громовым голосом, ослепляло своей яркостью и было предметом моего нетерпеливого жгучего вожделения.
А что тянуло в другую сторону, я даже и сказать не мог бы. Оно было тонким, хрупким и расплывчатым. Что-то вроде едва слышного «пи-бип», доносящегося из далекого космоса. Какое-то светлое умиленное облегчение: «Да нет… мы же не такие люди…» И оно перетянуло.
Сильное было побеждено слабым, ясное – неопределенным.
А много позднее, когда мечты о служебной карьере уже окончательно были мною оставлены, у меня неожиданно произошла радостная встреча с бабушкой Олей, изменившая все мои представления о силе и слабости. Наверное, это была предпоследняя наша встреча.
Со дня ее смерти прошло около года. Как-то в ранний час, еще до начала литургии, я зашел в Пименовскую церковь, что близ метро «Новослободская». Надо сказать, я очень люблю эти строгие минуты, когда почти пустой храм освещен лишь пламенем немногих свечей и тусклым предутренним светом, проникающим сквозь высокие узкие окна. Конечно, в церкви благостно и в праздники, когда яблоку негде упасть и ты чувствуешь себя частицей огромного народного тела, не подавляющего твою индивидуальность, как подавляет ее толпа на «массовых гуляниях» в парке культуры, а, наоборот, поднимающего ее до уровня соборной мудрости, – но иногда непременно надо пользоваться и возможностью побыть в храме наедине с Богом и святыми угодниками. Тут можно подойти к любой иконе, самому поставить свечку, подумать о себе, о России, о ее великом прошлом, о ее уповании на будущее; можно войти в предалтарное пространство, над которым нависает купол со Вседержителем, и с особой силой ощутить величие Творца.
