Читать «Россия в середине 18 века» онлайн - страница 7
Евгений Викторович Анисимов
Победители сразу же занялись перераспределением власти и огромных богатств Бирона. 9 ноября 1740 г. был обнародован манифест, в котором Иван VI Антонович провозглашал, что Бирон, будучи регентом, «любезнейшим нашим родителям их императорским высочествам государю нашему отцу такое великое непочитание и презрение публично оказывать, и притом еще с употреблением непристойных угроз (намек на допрос принца 23 октября. —
Свержение регента не привело к сплочению правящей верхушки. Наоборот, исчезновение с политической сцены «нового Годунова» (так Бирон охарактеризован в манифесте 14 апреля 1741 г.), нагонявшего страх на всех более десятка лет, развязало руки многим при дворе. Оживилось Брауншвейгское семейство, надеявшееся закрепиться у власти. Если при Бироне осторожный Остерман избегал каких-либо явных демаршей, то теперь и он стал проявлять себя, выступив в роли постоянного советчика неопытной в делах правительницы. Как потом оказалось, главной целью его тонкой интриги было отстранение Миниха от власти и занятие первенствующих позиций при дворе. Союз Миниха, давнего и некогда верного сторонника Бирона, и Брауншвейгской фамилии не мог быть долговечным.
Человек прямолинейный и необычайно честолюбивый, Миних требовал для себя — в заслугу за совершенный «подвиг» — особых почестей и практически неограниченной власти. Став первым министром, он надеялся занять при Анне Леопольдовне место Бирона. Но сразу после переворота он опасно заболел, а когда в начале 1741 г. взялся за дела, то почувствовал, что упустил время и что его обошли, оттеснили от власти. Остерман сумел вернуть себе иностранные дела, Черкасский и Головкин получили внутреннее управление, а у Миниха, как и во времена Бирона, осталось только военное ведомство, да и здесь он оказался в подчинении у генералиссимуса Антона Ульриха. Между принцем и Минихом начались стычки. Пытаясь вернуть ускользавшую власть, Миних вступил в борьбу с Остерманом и Черкасским, чем вызвал недовольство правительницы. Поведение Миниха настораживало брауншвейгцев. Как писал Э. Финч, наиболее близкий ко двору Анны Леопольдовны дипломат, правительница говорила, что «арест бывшего регента вызван скорее расчетами личного честолюбия графа Миниха, чем его привязанностью к ее высочеству»; что она «не в силах… более выносить заносчивого характера фельдмаршала» и ей «известно непомерное честолюбие фельдмаршала, крайняя невоздержанность его характера и его слишком предприимчивый дух, не позволяющий на него положиться».