Читать «Россия в середине 18 века» онлайн - страница 28

На первых же встречах Нолькен предложил Елизавете подписать обязательство, текст которого гласил, что она уполномочивает посла просить шведского короля об оказании ей помощи в захвате престола, одобряет и обещает одобрять впредь «все меры, какие е. в. король и королевство шведское сочтут уместным принять для этой цели». В случае успеха она была обязана «не только отблагодарить короля и королевство шведское за все издержки этого предприятия, но и представить им самые существенные доказательства… признательности». Елизавета отказалась подписать такой документ и пыталась ограничиться устной просьбой, что в свою очередь не устраивало Нолькена, стремившегося связать цесаревну письменным обязательством. Министр иностранных дел Швеции Гилленборг пошел еще дальше: он потребовал, чтобы Елизавета приехала в Швецию, «когда наступит момент нанесения решительного удара». Елизавета сразу же отвергла идею бегства.

Дальнейшие переговоры Нолькена и Шетарди с Елизаветой состояли в основном в уговорах цесаревны подписать обязательство, чего она всячески избегала. Елизавета не скрывала своих опасений: в случае провала подписанная бумага будет равносильна вынесенному приговору. Не менее, а, возможно, и более Елизавету волновало другое обстоятельство, которое Шетарди и Нолькен обсуждали между собой в апреле 1741 г.: «…что касается нерешительности принцессы, мы с Нолькеном предполагаем, что партия ее, с которой она не может не советоваться, ставит ей на вид следующее: она сделается ненавистной народу, если окажется, что она призвала шведов и привлекла их в Россию». Думается, дипломаты были недалеки от истины — опасения дискредитировать себя как политического деятеля, возведенного на престол армией враждебного России государства, останавливали Елизавету, заставляли ее колебаться, высказывать сомнения, надолго прерывать переговоры и даже избегать встреч с Нолькеном и Шетарди.

Елизавета сомневалась, колебалась, а время шло. Нолькен, сообщая в Стокгольм о переговорах, изображал их ход вполне успешным, а результат — почти достигнутым. Шетарди, как и Нолькен, преувеличивал успех переговоров, считая, что Елизавета вот-вот подпишет требуемое от нее обязательство. Но прошла весна, наступило лето — время военных кампаний, и шведское правительство решилось начать войну против России, не дожидаясь результатов переговоров с Елизаветой. Собственно, сами переговоры были лишь дополнительным аргументом в пользу начала военных действий. Война была предопределена общей политической обстановкой в Швеции, усилиями группировки «шляп», стремившейся добиться политического господства в стране посредством победоносной войны с Россией. Перевороты в Петербурге, слабость правительств после смерти Анны создавали, по мнению шведских руководителей, благоприятную обстановку для начала войны. Наличие в русской столице оппозиционной группировки Елизаветы и переговоры с ней рассматривались шведским правительством как один из факторов, создавших эту благоприятную обстановку.